Пустая могила - Джонатан Страуд (2018)

Вот мелькнула поджарая фигура Верзилы Хью Хенратти, танцующая на кончиках своих обрубленных до середины лодыжки ног. Вот слепо пробирается сквозь дым Кровавая девушка в запятнанной кровью ночной рубашке. А вот и ужасный Морденский полтергейст собственной персоной! Он оторвался от своего Источника – треснувшего чайника – и, не обладая какой-либо видимой глазу формой, просто принялся играть осколками стекла. Полтергейст легко поднимал их в воздух, заставлял кружиться столбом вокруг себя, и они кружились и сверкали – и все это очень напоминало рождественскую елку. Все так же играючи Полтергейст задел мимоходом одного из людей сэра Руперта, и тот с диким воплем улетел куда-то вверх, под самый потолок. Что случилось с этим негодяем дальше, не знаю. Честно говоря, мне это было как-то неинтересно. Спектр Верзилы Хью Хенратти вдруг резко скакнул в сторону – примерно так же ходит на доске шахматный конь. В конце прыжка он прошил насквозь тела еще двух, стоявших плечом к плечу головорезов, походя остановил их сердца, заморозив их потусторонним холодом, и собирался уже прыгнуть на меня, но отскочил, получив удар молнией из ружья – Джордж сегодня явно был в ударе. Снайпер! А может, ему просто пока везло.

Локвуд в драке участия не принимал, он сосредоточенно толкал перед собой тележку, обходя словно слаломист обломки колонн, беснующихся злых духов и вопящих головорезов сэра Руперта.

– К выходу! – кричал нам Локвуд. – Шевелитесь! Не задерживайтесь!

И мы побежали вместе с ним к выходу. Некоторые из людей сэра Руперта начали впадать в панику, заметались, спасая свои драгоценные шкуры. Другие все еще пытались добраться до нас. Одного из негодяев я успокоила ударом своей рапиры. Он отскочил в сторону, зажимая рану и в тот же миг оказался в объятиях костлявых рук Верзилы Хью Хенратти.

– Ах, хорошо! – восторженно прошептал мне в ухо череп, которого я вместе с банкой по-прежнему прижимала к себе левым локтем. – Кровь! Убийства! Резня! Бойня! Все рвут друг друга! Красота! Вот это настоящая жизнь! Вот это я понимаю!

Я ему не ответила. Моя голова и без него разрывалась от людских криков, от гоготания призраков, от грохота взрывов и звона стекла. Холли разрушила еще одну колонну. Джордж, приплясывая как сумасшедший, палил напропалую молниями из своего ружья. Нет, все-таки стрелок из Джорджа – как из бегемота балерина, поэтому, попав в самом начале пару раз в цель, электрические разряды летели теперь, что называется, «на кого бог пошлет», только успевай пригибаться.

– Сколько шума… – выдохнула я на бегу.

– И не говори. Эти духи все больше на внешний эффект напирают, – согласился со мной череп. – Гукают, квакают, топают… Дешевка! Скажи, разве приличные духи – я, например, – позволяют себе что-то подобное? Нет, ну где же их класс? Где же вкус? Где чувство меры, я вас спрашиваю?!

Мимо нас с черепом просвистел Морденский полтергейст, по пути сорвав с потолка тяжеленную люстру. Падающая люстра задела еще уцелевшую колонну, и ее верхушка треснула как яичная скорлупа. Крупные осколки стекла перегородили нам дорогу. Локвуд дернул тележку и рывком свернул вместе с ней в сторону. Мы повернули следом.

А впереди из клубящегося дыма показалась фигура в обгоревшем костюме, с почерневшим от сажи лицом, со свалявшимися, торчащими во все стороны волосами. Таким я франтоватого сэра Руперта Гейла еще никогда не видела. Пошатываясь, он взмахнул зажатым в руке клинком и хрипло крикнул, обращаясь к остаткам своего войска:

– Стоять! Сражаться, идиоты!