Пустая могила - Джонатан Страуд (2018)

Стулья оказались неудобными, жесткими, и, похоже, сидели на них редко. Столешницу покрывала пыль. Помимо уточек, другими украшениями были фотографии, запечатлевшие пологие зеленые холмы, туманные долины и старинные развалины. Эти пейзажи живо напомнили мне мое собственное детство, прошедшее вдали от Лондона.

Вдалеке зашумел вскипевший чайник, звякнули чашки и ложечки. Вскоре с кухни вернулся Барнс с подносом в руках. К нашему удивлению, к чаю нам подали шоколадное печенье. На этом официальная часть закончилась, и мы какое-то время молчали, прихлебывая чай и посматривая на сидевшего во главе стола инспектора. Неловкое это было молчание, да и вся наша компания производила довольно странное впечатление – то ли собрались верующие, чтобы вместе помолиться, то ли за стол сели карточные игроки, чтобы сразиться на деньги. Короче, атмосфера очень напоминала ту, что царит где-нибудь на окраине, в гостиной, где неряшливо и безвкусно одетая женщина-медиум пытается вызвать духов.

– Мне очень нравятся эти фотографии, мистер Барнс, честное слово, – сказала я. – Не знала, что вы так любите природу.

– А вы ожидали увидеть у меня в гостиной фотографии полицейских дубинок и наручников? – хмыкнул Барнс. – Нет, у меня, знаете ли, другие интересы. А в общем, вы правы – я люблю природу. Но я позвал вас не для того, чтобы обсуждать мои фотографии. Я хочу предупредить вас.

Мы все промолчали, подал голос только Локвуд.

– Предупредить, мистер Барнс? – переспросил он, прихлебывая чай.

– Кажется, я выразился достаточно ясно. – Инспектор немного помолчал, словно сомневаясь, правильно ли он поступает, но потом решительно откинулся на спинку стула: – Сейчас очень многое меняется, и это, полагаю, вам хорошо известно. Перемены идут в ДЕПИК, в агентствах. Большие киты, такие как агентство «Фиттис» или корпорация «Санрайз», гребут на Проблеме огромные деньги и процветают, а мелкую рыбешку, то есть независимые агентства вроде вашего, они душат или заглатывают. Впрочем, не мне и не вам обо всем этом рассказывать. Нынешним летом подобных случаев было хоть отбавляй.

– И завтра состоится следующий акт этого спектакля, как я понимаю, – сказал Локвуд.

– Да, в Доме Фиттис, и думаю, что вам после этого станет не легче, чем всем остальным. В принципе, это общее собрание, и на нем не будут приниматься новые правила, направленные персонально против вас, но… – Барнс по очереди посмотрел на каждого из нас, прищурив глаза. – В ДЕПИК до меня дошли слухи, что некие очень влиятельные люди недовольны вами и теряют терпение.

– Некие очень влиятельные люди? – повторила Холли.

– Как я понимаю, вы имеете в виду Пенелопу Фиттис? – спросил Джордж.

– Думаю, вы сами догадаетесь, о ком я говорю. – Инспектор так сильно сжал губы, что они исчезли под щеточкой усов. – Мне нет необходимости называть имена.

– О да, да, – сказал Джордж. – И все же скажите, а? Нас же здесь никто не подслушивает, нет? Ну, если только, конечно, он не спрятался в чайнике.

– Благодарю вас, мистер Каббинс. Вы проиллюстрировали мысль, которую я только собирался высказать, – сурово взглянул на нас Барнс. – Это та самая беспечность и неосмотрительность, которые доведут вас до беды. Что бы вы ни думали насчет новых правил, по которым мы теперь вынуждены жить, невозможно отрицать, что контроль над всеми нами значительно усилен. В разы. Это подсказывает, что сейчас лучше всего держаться в тени, и в первую очередь это касается вас, поскольку агентство «Локвуд и компания» уже под колпаком. Это все, что я могу сказать.

– Кто же против этого станет возражать? – улыбнулся Локвуд. – Но мы не переступаем грань, ни-ни!

– Неужели? – усмехнулся Барнс. – Почему же в таком случае офицерам ДЕПИК приказано наблюдать за вашим домом на Портленд-Роу? Почему тогда в последнее время вами так сильно интересуется этот хлыщ, сэр Руперт Гейл? И почему Пенелопа Фиттис требует регулярно представлять ей отчет о вашей деятельности?