Долгая прогулка - Стивен Кинг (2013)

Они преодолели короткий, крутой и палимый солнцем подъем и прошли по новому небольшому мосту. Прошло пятнадцать минут, двадцать. Макврайс ничего не говорил. Гаррати дважды откашливался, но так и не сказал ни слова. Ему пришло в голову, что чем дольше идешь в молчании, тем труднее его нарушить. Возможно, Макврайс досадует на себя за то, что спас шкуру Гаррати. Возможно, он раскаивается в этом. При этой мысли Гаррати ощутил холодок внутри. Безнадежный, глупый, бессмысленный поступок, до того бессмысленный, что о нем в самом деле стоило пожалеть. Он открыл рот, чтобы сказать об этом Макврайсу, но Макврайс опередил его и заговорил сам:

— Все в порядке.

При звуке его голоса Баркович вздрогнул, и Макврайс сказал ему:

— Не с тобой, убийца. С тобой никогда не будет все в порядке. Так что давай, жми.

— Сожрешь ты меня, что ли? — прорычал Баркович.

— По-моему, из-за меня у тебя возникли неприятности, — тихо проговорил Гаррати.

— Я же тебе сказал: долг есть долг, справедливость есть справедливость, и конец есть конец, — спокойно ответил Макврайс. — В другой раз я этого не сделаю. Хочу, чтобы ты знал.

— Я понимаю, — сказал Гаррати. — Я только…

— Не делайте мне больно! — завопил кто-то. — Пожалуйста, не делайте мне больно!

Рыжий парень в рубашке из шотландки: полы завязаны узлом на поясе. Он остановился посреди дороги и плакал. Ему вынесли первое предупреждение. Тогда он потрусил к фургону: слезы оставляли светлые полосы на грязных потных щеках, рыжие волосы пламенели на солнце.

— Не надо… Я не могу… Пожалуйста… Моя мама… Я не могу… больше… Ноги…

Он попытался ухватиться за борт кузова, и один из солдат ударил его по рукам прикладом карабина. Парень заорал и свалился на дорогу.

Теперь он кричал опять, на одной невероятно высокой ноте, такой высокой, что от его крика, наверное, треснуло бы стекло, кричал и кричал:

— Мои ноооооооооооо…

— Боже, — пробормотал Гаррати. — Почему он не остановится?

Крик все продолжался.

— Думаю, не может, — тоном врача произнес Макврайс. — Его ноги попали под задние колеса.

Гаррати взглянул, и желудок его подпрыгнул. Макврайс был прав. Неудивительно, что рыжий кричал про ноги. Их уже не было.

— Предупреждение! Предупреждение тридцать восьмому!

— …ооооооооооооо…

— Я хочу домой, — очень тихо сказал кто-то за спиной Гаррати. — Боже милостивый, я так хочу домой!

Несколько мгновений спустя рыжий парень был мертв.

— Во Фрипорте я увижу свою девушку, — поспешно сказал Гаррати. — У меня не будет предупреждений, и я смогу ее поцеловать, Господи, как мне ее не хватает, Господи Иисусе, ты видел его ноги, Пит? А они все равно предупреждали его, как будто думали, что он встанет и пойдет…

— Еще один ушел в Серебряный город, — пропел Баркович.

— Заткнись, убийца, — рассеянно сказал Макврайс. — Она красивая. Рей? Твоя девушка?

— Она прекрасная. Я люблю ее.

Макврайс улыбнулся:

— Собираешься жениться?

— Угу, — кивнул Гаррати. — Мы станем мистером и миссис Образец, четверо детей и пес колли, его ноги, у него же ног не было, они переехали его, это же против правил, кто-то должен сообщить, кто-то…

— У тебя будет два мальчика и две девочки, я правильно понимаю?

— Да, да, она красивая, только зря я…

— А старшего сына ты назовешь Реем-младшим, а собака станет есть с тарелки, где будет написано ее имя, так?

Гаррати медленно, как пьяный, поднял голову:

— Ты смеешься надо мной? Или что?

— Нет! — выкрикнул Баркович. — Он срет на тебя, парень! Не забывай. Но я за тебя спляшу на его могиле, не беспокойся. — Он загоготал.

— Заткнись, убийца, — сказал Макврайс. — Рей, я не издеваюсь над тобой. Давай-ка отойдем от убийцы.

— Поджарь себе задницу! — закричал им вслед Баркович.

— Она тебя любит? Твоя девушка? Джен?

— Думаю, да, — ответил Гаррати.

Макврайс медленно покачал головой: