Инферно - Дэн Браун (2018)

– А это значит, – ответил Брюдер, – что заразиться можно воздушным путем.

В самом начале Сински допускала такую возможность, но потом, узнав, что источник заразы находится в водной среде, из которой город снабжался водой, надеялась, что Зобрист избрал водосвязную биоформу. Водные бактерии живучи и устойчивы к изменениям внешних условий, но распространяются они не столь стремительно.

В отличие от болезнетворных организмов, переносимых по воздуху.

Те распространяются стремительно.

– Если это так, – заметил Брюдер, – то мы скорее всего имеем дело с вирусом.

С вирусом, согласилась Сински. С самым быстрым патогеном, который только мог выбрать Зобрист.

Выпустить вирус, переносимый по воздуху, под водой было, безусловно, неожиданным ходом, однако в природе существует немало форм жизни, которые развиваются в водной среде, а живут в воздушной – комары, споры плесени, бактерии, вызывающие «болезнь легионеров», микотоксины, даже люди. Сински мрачно представила, как вирус заражает водоем… а потом зараженные микрокапельки насыщают влажный воздух подземелья.

Мирсат тем временем остановился и с тревогой смотрел на другую сторону запруженной машинами улицы. Проследив за его взглядом, Сински увидела здание из белого и красного кирпича – его единственная дверь была открыта, и в проеме виднелась лестница, ведущая вниз. Возле входа собралась группа хорошо одетых людей, которые терпеливо ждали под зонтиками, пока швейцар пропустит их вниз.

Какой-то модный танцевальный клуб под землей?

Прочитав на здании выведенное золотыми буквами название, Сински почувствовала, как у нее сдавило в груди. Ей стала понятна причина тревоги Мирсата, если, конечно, клуб не назывался «Водохранилище» и не был построен в 532 году.

– Затопленный дворец, – запинаясь, произнес Мирсат. – Похоже… в нем сегодня концерт.

– Концерт в водохранилище? – поразилась Сински.

– Это очень большое помещение, – пояснил их провожатый. – И часто используется для проведения культурных мероприятий.

Брюдер услышал достаточно. Он рванулся к зданию, пробираясь между застрявшими в пробке машинами на улице Алемдар. Сински и остальные устремились за ним.

Возле входа в водохранилище собралась группа посетителей, ждавших, когда их пропустят: три женщины в хиджабах, пара туристов, державшихся за руку, и мужчина в смокинге. Они жались к дверям, пытаясь укрыться от дождя.

Сински слышала доносившиеся снизу звуки классической музыки. Берлиоз, подумала она, оценив идиосинкразическую оркестровку, но, кому бы ни принадлежало исполняемое произведение, оно казалось явно неуместным на улицах Стамбула.

Подойдя ближе, Элизабет почувствовала, как из двери тянет теплым воздухом, который волнами накатывался снизу, из замкнутого пространства подземелья. Он нес с собой не только звуки скрипок, но и специфический запах влажности и большого скопления людей.

Дурные предчувствия Сински усилились.

На лестнице показалась, оживленно болтая, группа туристов, и швейцар жестом пригласил войти новых посетителей.

Брюдер тут же выдвинулся вперед, но был вежливо остановлен швейцаром.

– Прошу вас подождать, сэр. Помещение переполнено. Надо дождаться, когда кто-нибудь выйдет. Это может занять всего минуту. Спасибо за понимание.

Брюдер уже готов был применить силу, но Сински положила руку ему на плечо и отвела его в сторону.

– Подождем! – распорядилась она. – Ваши люди на подходе, а в одиночку вы все равно не сможете обыскать все помещение. – Она показала на табличку, висевшую на стене. – Это помещение огромно.

Информационная табличка сообщала, что водохранилище было размером с собор – длиной почти в два футбольных поля, – а его потолок площадью более ста тысяч квадратных футов поддерживал целый лес из трехсот тридцати шести колонн.

– Посмотрите-ка сюда! – позвал Лэнгдон, стоявший в нескольких шагах от них. – Вы не поверите!