Инферно - Дэн Браун (2018)

Лэнгдон лихорадочно обернулся, но Сиенны и след простыл. Остановив взгляд на западном выходе, находившемся всего в пятнадцати ярдах от места, где он стоял, Лэнгдон понял, что ее картинное падение не было случайным. Он бросился к выходу и выскочил на огромную площадь, запруженную людьми. На ней ее тоже не оказалось.

Прямо впереди на другой стороне многополосной трассы виднелся Галатский мост, перекинувшийся через широкие воды Золотого Рога. Справа высились ярко освещенные минареты-близнецы Новой мечети. А слева – только открытая площадь… заполненная толпами людей.

Рев автомобильных гудков заставил Лэнгдона снова посмотреть на шоссе, отделявшее площадь от вод залива. И тут он увидел Сиенну – она была уже в сотне ярдов от него и, перебегая шоссе, на котором автомобили набирали скорость, чудом избежала смерти между двумя грузовиками. Она направлялась к морю.

Транспортный узел на берегу Золотого Рога задыхался от скопления автобусов, такси, паромов и прогулочных катеров.

Лэнгдон со всех ног помчался через площадь к шоссе. Добравшись до ограждения, он бросил взгляд на приближавшиеся фары и, решив, что успеет, действительно благополучно пересек первые две из многочисленных полос магистрали. За пятнадцать секунд, ослепленный фарами и оглушенный сердитым ревом гудков, он все-таки сумел рывками пересечь шоссе, уклоняясь от машин и пережидая на разделительных полосах, и наконец оказался на заросшем травой берегу залива.

Хотя он по-прежнему не терял Сиенну из виду, та была уже далеко и, не задерживаясь у стоянок такси и автобусов, направлялась прямиком к причалам, где царило оживленное движение: здесь швартовались и отплывали экскурсионные баржи, водные такси, рыболовные боты и скоростные моторные лодки. На другой стороне Золотого Рога мерцали огни городских кварталов, и Лэнгдон не сомневался, что если Сиенне удастся туда попасть, то найти ее уже не удастся, возможно, никогда.

Добравшись до пристани, он помчался по настилу вдоль береговой линии, вызывая удивленные взгляды туристов, которые ожидали посадки на целую флотилию прогулочных теплоходов, крикливо украшенных разнообразными куполами, искусственной позолотой и обилием переливающихся неоновых огней.

Лас-Вегас на Босфоре, подумал Лэнгдон, пробегая мимо.

Сиенна была далеко впереди и уже не бежала. Она остановилась у причала для частных катеров и разговаривала с одним из владельцев.

Не пускайте ее на борт!

Когда расстояние между ними сократилось, Лэнгдон разглядел, что Сиенна говорила с молодым парнем, стоявшим у штурвала и собиравшимся отчаливать. Парень вежливо улыбался, но отрицательно качал головой. Сиенна продолжала жестикулировать, но тот, видимо, отказал ей окончательно и повернулся к приборной панели.

Сиенна бросила взгляд на приближавшегося Лэнгдона – на ее лице было написано отчаяние. Два подвесных мотора катера вспенили воду, и судно начало медленно отходить от причала. И вдруг Сиенна взмыла в воздух и, пролетев над водой, приземлилась на корму из стеклопластика. Почувствовав толчок, водитель обернулся, и на его лице выразилось изумление. Катер уже находился в двадцати ярдах от берега, и парень, сердито крича, перешел на холостой ход и с решительным видом двинулся к непрошеной гостье.

Дождавшись, когда он окажется рядом, Сиенна легко скользнула в сторону и, схватив его за запястье, резким движением перекинула через борт. Владелец катера плюхнулся в воду и через мгновение вынырнул, осыпая ее проклятьями на турецком.

Сиенна невозмутимо бросила ему спасательный круг и вернулась к штурвалу. Двигатели взревели, и катер помчался вперед.

Лэнгдон стоял на причале, с трудом переводя дыхание и наблюдая, как изящное белое судно разрезает воду и постепенно превращается в смутную тень. Он окинул взглядом горизонт, понимая, что Сиенна теперь может не только добраться до противоположного берега, но и затеряться в лабиринте бесчисленных водных путей, соединявших Черное море со Средиземным.