Инферно - Дэн Браун (2018)

Когда они наконец добрались до дорожки, Сиенна обернулась посмотреть, не засекли ли их. Но полицейские смотрели в другую сторону – туда, откуда слышался приближавшийся рокот беспилотника. Сиенна повернулась и поспешила за Лэнгдоном.

Впереди над кронами деревьев стали видны очертания старой Флоренции. Сиенна узнала крытый красной черепицей купол Дуомо и белую с зелеными и красными вкраплениями колокольню Джотто. Она даже успела заметить справа зубчатую башню палаццо Веккьо, но затем дорожка начала спускаться вниз, и вид Старого города заслонили высокие стены парка, снова напомнив беглецам о том, что они в западне.

Когда они наконец оказались у подножия холма, совсем выбившаяся из сил Сиенна начала сомневаться, знает ли Лэнгдон, куда идет. Впереди был садовый лабиринт, но Лэнгдон уверенно свернул налево – к широкому, покрытому гравием внутреннему дворику. Они обошли его стороной, стараясь держаться в тени нависающих крон деревьев. Во дворике никого не было, и он больше напоминал стоянку для машин персонала, чем туристическую достопримечательность.

– Куда мы идем? – спросила запыхавшаяся Сиенна.

– Мы почти пришли.

Пришли куда? Дворик был обнесен стеной высотой в три этажа. Попасть в него можно было через проезд для автомобилей, но и его закрывала массивная решетка из кованого железа, по виду – ровесница дворца. Им было хорошо видно, что всю площадь Питти запрудили полицейские.

По-прежнему используя живую изгородь как укрытие, Лэнгдон шел прямо к стене. Сиенна окинула ее взглядом, надеясь заметить проход, но увидела только нишу, а в ней – на редкость омерзительную статую.

Боже милостивый! Как могли Медичи, которым по карману был абсолютно любой шедевр, выбрать это?

Статуя изображала жирного голого карлика верхом на огромной черепахе. Мошонка карлика распласталась на панцире, изо рта у черепахи сочилась вода, будто она была больна.

– Можете ничего не говорить, – бросил Лэнгдон, не сбавляя шага. – Это Браччо ди Бартоло – знаменитый придворный шут. По мне, так лучше бы сюда поставили ту дурацкую ванну.

Лэнгдон резко свернул вправо и стал спускаться по лестнице, которую Сиенна увидела только сейчас.

Неужели выход?!

Но этой надежде было не суждено оправдаться.

Направившись вслед за Лэнгдоном вниз по ступенькам, Сиенна вскоре увидела, что они зашли в тупик, где стены были в два раза выше, чем наверху.

Мало того, она вдруг поняла, что их долгое путешествие может закончиться в пасти зияющей пещеры – глубокого грота, вырезанного в задней стене. Не может быть, чтобы он пошел сюда намеренно!

Над пастью пещеры зловеще нависали острые кинжалы сталактитов. В глубине виднелись покрывавшие стены геологические наросты – их расползавшиеся, покрытые каплями воды формы невольно наводили на мысль о том, что камень способен таять… Сиенна с ужасом подумала, что эти причудливые переплетения выглядят так, будто из стен выдавливаются какие-то похожие на людей существа, которых поглотил камень, а вся картина невольно напоминает сцены из «Карты ада» Боттичелли.

Лэнгдон, однако, продолжал невозмутимо шагать прямо к пещере. Он успел упомянуть Ватикан, но Сиенна была абсолютно уверена, что в ограждающих столицу католичества стенах нет никаких пещер, при виде которых мурашки бегут по коже.

Когда она оказалась перед самым входом, ее внимание привлек антаблемент, представлявший собой зловещее нагромождение сталактитов и бесформенных каменных выступов, которые, казалось, вот-вот поглотят двух полулежащих женщин. Между ними был вырезан щит с шестью шарами – знаменитым гербом Медичи.

Неожиданно Лэнгдон резко свернул влево от входа в пещеру, и только сейчас Сиенна заметила там маленькую серую дверцу. Деревянная и обшарпанная, она не бросалась в глаза – обычно за такими находится подсобка или чулан для садового инвентаря.