Пентаграмма - Ю. Несбё (2009)

— Йендем. — Полицейский снял темные очки. Хоть вокруг и было темно, зрачки его серых глаз были с булавочную головку. — Ваш младший брат сидит в камере сто семь. Каждый вторник ему, как и большинству тамошних чудил, проносят необходимую дозу, и он сразу же вкалывает ее, никогда не проверяя. До сих пор ему везло. Понимаете?

Рогер понял, и ему не захотелось ничего уточнять.

— Очень хорошо, — сказал человек в черной куртке. — Вопросы?

Сглотнув, Рогер спросил:

— А почему вы думаете, что Харри Холе будет мне звонить?

— Потому что он в отчаянном положении. — Полицейский снова надел очки. — А еще вчера у Национального театра он взял у вас визитную карточку. Удачи, Йендем.

Он ушел, а Рогер остался дышать пыльным, спертым воздухом подземного гаража. Когда он все-таки решил пойти в офис, шел он медленно и неохотно.

Клаус Торкильсен попросил коллег не беспокоить его и запер дверь. На экране центральной диспетчерской «Теленор-Осло» прыгали и плясали телефонные номера.

Рубашка пропотела насквозь, но не потому, что он бежал на работу, дошел он как раз спокойно — не слишком быстро, но и не слишком медленно — и уже хотел подняться в свой кабинет, как его остановила дежурный администратор, окликнув по имени. Вернее, по фамилии — так Клаусу нравилось больше.

— Посетитель, — сказала она, указывая на мужчину, который устроился рядом на диване.

Клаус Торкильсен был удивлен, потому что его должность не предполагала никаких посещений. И не случайно: в работе и личной жизни Клаус всегда стремился ограничивать круг общения лишь самыми нужными людьми.

Незнакомец встал с дивана, сообщил, что он из полиции, и попросил его присесть. Клаус тут же утонул в мягком кресле, чувствуя, что начал потеть. Полиция. Последний раз он имел с ней дело лет пятнадцать назад. Хотя ему всего лишь пришлось заплатить штраф, с тех пор ребят в униформе он старался обходить стороной. Стоило посетителю открыть рот, как пот покатился с Клауса градом.

Без долгих предисловий полицейский сказал, что им нужно отследить один номер. Однажды Клаус уже делал это для правоохранительных органов. Работа не особо хитрая. Включенный мобильный телефон каждые полчаса отправляет сигнал, который фиксируется базовыми городскими станциями. Кроме того, разумеется, базовые станции ловят и регистрируют все входящие и исходящие звонки абонента. По наложению зон покрытия отдельных станций можно выяснить, где находится телефон, как правило, с точностью до квадратного километра. В прошлый раз он проделывал это в Кристиансанне, в Банехее, и по этому поводу было столько шуму!

Клаус сказал, что подобные вопросы нужно решать с его начальством, но человек из полиции заявил, что дело срочное и времени на служебную волокиту не остается. Помимо того самого номера (который, как выяснил Клаус, принадлежит некоему Харри Холе), он просил проследить за входящей и исходящей информацией ряда лиц, с которыми абонент мог контактировать, и вручил Клаусу список номеров и электронных адресов.

В помещении работал кондиционер, и вспотевшего Клауса из жара бросило в холод. Он спросил, почему полиция обратилась именно к нему, а не к другим, более опытным сотрудникам.

— Потому что мы знаем, что вы никому об этом не расскажете, Торкильсен. Как и мы не расскажем вашему начальству и коллегам, что в январе тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года вас застукали без штанов в Стене-парке. Наша осведомительница сообщила, что под пальто у вас совсем ничего не было. Холодно, наверное…

Торкильсен безуспешно попытался проглотить ком в горле. Ему же сказали, что через несколько дней эту запись удалили из полицейской картотеки.

Даже сейчас, когда он уже сидел в диспетчерской, ком страха никак не хотел исчезать, потому что отследить местонахождение этого телефона оказалось вовсе не просто. Да, он был включен и каждые полчаса исправно сигналил, но каждый раз из другого района города, словно издеваясь над Клаусом.