Избранница грозы - Ольга Пашнина (2020)

– Конечно, верим! Но что делать, если и Таара, и Акорион давно ушли из нашего мира? Как-то глупо возносить молитвы тому, кто не хочет и не может тебя услышать.

– А Крост, значит, может?

– Наверное. Но он так редко откликается на воззвания, что мы все реже и реже его о чем-то просим. Говорят, гроза – это проявление его гнева. Я редко хожу в часовню. Просить ничего не хочу, а благодарить Кроста мне не за что. Большую часть жизни я провела, не зная, удастся ли еще хоть раз поесть. Когда оказалась в школе, не могла поверить, что еду не отбирают в качестве наказания и дают трижды в день. Я благодарю магистра, который дал мне еду и образование, а не мужика, который гремит и сверкает, когда ему что-то не нравится. Но если хочешь, зайдем. Там красиво.

– Потом как-нибудь, – отмахнулась я.

Встреча с богом, пусть и односторонняя, это слишком. Сначала прочитаю что-нибудь об этом Кросте. Раз Кеймана назвали в честь него, значит, мужик серьезный.

Я могла бы гулять здесь вечно. Теперь я точно знала, что нет лучшего средства от головной боли, чем свежий воздух после дождя. В надвигающихся сумерках мы бродили по аллеям и рассказывали друг другу о наших мирах. Мысль о том, чтобы вернуться в комнату и погрузиться в чтение учебника навевала тоску, которую, конечно, заметила Аннабет. И не преминула спросить, все ли в порядке.

Пришлось сдаться. Долго все равно скрывать не получится.

– Из-за… мм-м… особенностей я не очень хорошо могу читать на вашем языке, – осторожно произнесла я.

Почти правда, почти не соврала. Я знаю Аннабет всего сутки, а в первую нашу встречу она уж очень мечтательно смотрела на Бастиана.

В следующую секунду мне стало стыдно за недоверие:

– Хочешь, я тебе помогу? – предложила соседка.

– Как?

– Почитаем вслух. Я мало что помню из курса древней истории. Меня, помнится, учеба в детстве не привлекала.

Посовещавшись, мы решили читать в моей комнате. Это оказалось не очень удобно, потому что стул там был всего один, и мне пришлось забраться на постель и слушать Аннабет, свесившись оттуда. Но в учебном классе нас могли застукать. Или мы могли кому-нибудь помешать бубнежом и смехом. Аннабет читала интересно, снабжая сухую историческую сводку комментариями, рассказами и легендами.

– Мы ведем летоисчисление с года, когда мир покинули боги, стоявшие у его истоков: Таара и Акорион.

– А куда ушли?

– Не знаю. – Аннабет пожала плечами. – Наверное, в другие миры. Им стало скучно в нашем, и они ушли. Легенды гласят, что люди еще много лет возносили молитвы и дары, но ни Таара, ни Акорион не отвечали. Только Крост еще хранил нас, хотя и он почти не проявлял себя.

– А как это происходит? Как боги дают знать, что они здесь? Может, Таара и Акорион не ушли, а… не знаю, умерли?

Вот так помрешь в одиночестве, на звонки не ответишь, так мало того, что не помянут, еще и обидятся.

– Боги – это бессмертные маги из древней расы. – Аннабет поежилась. – Они не могут умереть. К тому же о том, что Таара и Акорион ушли, одному из жрецов рассказал Крост. Еще когда откликался, конечно. Поэтому им и запрещено поклоняться.

– Обиделись? – хмыкнула я.

– Пожалуй. Представь себе чувства короля, который принес в жертву Тааре свою любимую дочь, а потом вдруг выяснилось, что богиня давно ушла…

– В жертву?! – Я чуть с кровати не свалилась.

– Ну да. Таара – богиня хаоса и мертвых. Каждый король, восходя на трон, отдавал ей в жертву дочь. Девушку наряжали и запирали на ночь в храме Таары. Если богиня принимала дар, то девушка сгорала в Пламени Хаоса в жутких муках, а в мире мертвых занимала место в свите богини. Если нет, королевский род оказывался проклят навечно. Править он больше не мог.