Крутой вираж 18+ - Вероника Мелан (2017)

«РидоГраф3Д» казался тяжелым, неповоротливым и ленивым, словно престарелый кит. Курсор по экрану двигался медленно, окна меню всплывали неохотно, объекты на расчерченное сеткой поле перемещались так затруднительно, будто даже в виртуальном мире весили пару тонн, не меньше.

Все верно – компьютеры сотрудникам сменят к февралю: принесут тяжелые ящики с системными блоками, переустановят софт, заменят процессоры и платы. Тогда и появится «РидоГраф2» – ровно за неделю до того, как Лайза положит на стол начальника заявление об уходе…

Майлз Кетч не захочет его подписывать. Будет хмуриться, увещевать о премиальных, петь о повышении зарплаты, о том, что для такого сотрудника, как Лайза Дайкин – пардон, уже Аллертон, – они выделят отдельный кабинет с супербыстрым компьютером.

Не поможет.

Четвертого февраля она радостно соберет свои немногочисленные вещи в коробку и, улыбаясь, навсегда покинет здание «КомАрта». Мурча от наслаждения, оставит эти стены, чтобы, подобно новенькой сверкающей лодке, выдвинуться в свободное плавание – ее собственную жизнь. Уже спустя месяц она откроет новую фирму (будет мучиться с выбором названия недолго – сутки или двое, жевать ломтики жареной картошки на пару с Маком и смеяться по поводу того, что «ЛайДиозо» звучит куда лучше «МакЛайкин»), а уже через день после официального принятия на себя управленческой ответственности возьмется подыскивать квалифицированных сотрудников. Найдет пятерых, их вполне хватит для того, чтобы обеспечить себя возможностью заниматься лишь выборочными проектами по желанию: брать дорогостоящие эксклюзивы, получать за них большие деньги и при этом оставаться с вагоном и маленькой тележкой свободного времени. Да-да, именно тогда и начнется ее идеальная жизнь.

Это произойдет в феврале.

Если произойдет…

Мак, помнится, тогда ждал ее на парковке позади здания. А в этот раз будет ли? Что случится в этом феврале? Окажется ли на парковке хоть одна машина, помимо ее собственной?

Хотелось ему позвонить.

Маку.

Нонсенс.

Но хотелось так сильно, что пришлось убрать телефон на дно сумочки, а саму сумочку отнести в шкафчик для хранения ценных вещей и запереть его на навесной замок. Ключ – в горшке с цветком под слоем влажной земли, куда, если полезешь, измажешь все ладони; она специально так сделала. Чтобы не полезть, не достать, не набрать номер.

Потому что звонить некому – на том конце ее никто не узнает.

Логика в голове размахивала невидимой секирой, пытаясь побороть одетую в броню неадекватную «истеричку», которая бросалась вперед со словами: «Я хочу его увидеть! Хочу! Дайте!» «Увидеть кого, дура? – орала в ответ логика. – Ты пойдешь к нему и все испортишь! А у тебя есть один-единственный шанс все исправить. Один! Другого не будет! Сначала продумаем план…»

Внутренняя «истеричка» не сдавалась. Ей было все равно на «давай подумаем» и «всего один шанс» – ей хотелось увидеть Мака. Лайзе хотелось увидеть Мака. Против них двоих логика сдавала позиции.

Работать. Ей надо работать. Как-то.

Уже закончился обеденный перерыв, а она все так же вяло возила курсором по экрану – чужая гостиная не желала оформляться даже в идею, не говоря уже о воплощении в финальный эскиз. Изредка мимо стола ходил Майлз – заглядывал за перегородку, покряхтывал, но молчал.

К четырем часам выяснилось, что рыжебородого все-таки звали Вилли.

В пять пятнадцать Лайза поймала себя на мысли, что вот уже час пытается отрендерить текстуру паркетного пола – пола для комнаты, в которой она расставила всего два стула и один подсвечник. Подсвечник? Терзался голодными спазмами желудок; чуть раньше, не желая разговаривать с коллегами, она пропустила обед.