Крутой вираж 18+ - Вероника Мелан (2017)

«Грудь! Этот топик очерчивает грудь и соски, – успела подумать она на бегу, но отмахнулась от этой мысли. – Ничего с посыльным не сделается – максимум покраснеет мальчишка, подумаешь, женская грудь?»

И с радостной улыбкой, босая, возбужденная и крайне довольная, распахнула входную дверь.

За дверью был не посыльный.

Вместо него, зацепив пальцы за ремень, в коридоре стоял совсем другой человек – не тощий узкоглазый мальчишка из тех, что всегда доставляют на дом ирашийскую еду, а совсем-совсем другой человек! Высокий, широкоплечий, с сильными ногами и совершенно не вписывающийся в представления о том, какими на вид должны быть разносчики лапши, – за дверью ее квартиры стоял Мак.

Тот самый, один-единственный на белом свете человек, при виде которого у нее полностью отключался мыслительный процесс и безвольно приоткрывался рот.

Распахнулся он и на этот раз; тело обдало жаркой волной, состоящей из смеси паники, радости и стыда (она почти голая!), а сердце вдруг дробно застучало боем копыт перепуганного коня. И пока распахнутые до предела от неожиданности синие глаза (она не готова к такому визиту! Совершенно!) метались по широкой фигуре: легкой ветровке, буграм мускулов, упавшей на лоб темной пряди и висящей через плечо раздувшейся от ноши тканевой сумке, – зеленовато-коричневые глаза не отрываясь смотрели… куда? Куда! На ее грудь, конечно же! Откровенно разглядывали ее, оценивали, взвешивали и, кажется, очень даже радовались увиденному. Ну еще бы!

Да как же так можно?! Наглец! Хам! Без звонка!

«Он звонил».

Плевать! Без разрешения!

От пристального мужского взгляда ее соски под синей тканью возмущенно встали дыбом – дерзко и напряженно, будто пытаясь проткнуть ситец, – а рот Мака Аллертона тем временем издал невнятный странноватый, но явно довольный чавкающий звук.

– Ты… ты что тут делаешь?! – вместо положенного вежливого приветствия возмутилась Лайза не столько присутствию посетителя, сколько наглому взгляду, который за последние десять секунд ни разу не поднялся даже до уровня шеи, не говоря уже о ее лице.

– Это так теперь воспитанные дамы приветствуют гостей?

Гостей? Гостей?! И он еще смеет насмехаться над ней?

– Гости – это те, которых приглашают! А тебя, кажется, никто не звал.

– Грубо, – Аллертон сместил вес на одну ногу и криво улыбнулся. – А я, между прочим, звонил.

– Я была занята.

– Я заметил. Так я войду?

Странно: ей бы млеть от счастья, ей бы снова стечь на пол лужицей и возблагодарить судьбу за неожиданный подарок – визит любимого мужчины, – однако Лайза почему-то разозлилась. Этот мужчина еще не был ею любим. Любим был тот, прежний. А этот, вредный, как лесной кабан, вчера имел наглость оскорбить ее после проигрыша. Гад! Забытая, казалось, обида докипела до макушки.

– Ты войдешь тогда, когда я тебя приглашу, и не раньше.

– Неужели?

От ехидного тона ей захотелось хлопнуть дверью, и посильнее – так, чтобы ровная поверхность с размаху впечаталась в самоуверенное выражение лица и вызвала в недобро прищуренных глазах искры, много искр!

Хлопать дверью она не стала – невежливо, – но напористо закрывать ее принялась и тут же получила предусмотрительно вставленный в щель ботинок.

– Так я и думал, – пробормотали по ту сторону, после чего многострадальный барьер, разделяющий берега врагов, попятился под натиском в другом направлении – в направлении Лайзы.

– Ты!.. Не вздумай входить! Я тебя не звала! Иди отсюда, понял?

– Понял ли я? – к этому моменту гость полностью оттеснил упирающуюся голыми пятками в ковер и шипящую проклятья Лайзу вглубь квартиры и шагнул в прихожую. – Понял ли я? Я понял, что ты не только невоспитанная, неадекватная и подверженная стрессам особа, но еще и крайне много грубишь. И зря, я к этому не привык.

Ох, он, видите ли, не привык!