Живое - Марина Суржевская (2020)

– Заткнись, тварь, – рявкнул позади меня знакомый хриплый голос. И я испытала одновременно и облегчение – Ржавчина все-таки жив! – и отчаяние. Потому что в этот момент с пугающей ясностью поняла – ничего уже не будет как прежде. Никто из нас уже не будет прежним.

– Как интересно! – серые глаза Верховного радостно заблестели, кажется, он был чрезвычайно доволен. – Невероятное везение! Кровь, способная возвращать утраченное. Удивительный Дар! Жаль, что у самозванки.

Очень медленно я повернула голову и посмотрела в рыжие глаза Ржавчины. Злые глаза. Пустые. Пламя в них сегодня не горело. Лицо выглядело осунувшимся настолько, что резко обозначились скулы, а губы побелели. Гладкая обнаженная грудь моего друга была покрыта порезами и синяками, костяшки обеих рук разбиты до мяса. А шрам на боку… срезан. О святые, он был срезан! Мне стало плохо, когда я увидела рваные раны, обезобразившие кожу! Парень поднял с земли сверток – там оказалась пыльная темно-серая ткань, обернул холстину вокруг своих бедер. Ткань закрыла ноги юбкой.

– Я знал, что ты придешь, – усмехнулся он. – Подготовился.

– Я обещала, – с трудом произнесла я. Взгляд Кристиана сводил с ума. Наверное, этот взгляд я теперь буду видеть в своих кошмарах. Конечно, если моя жизнь не закончится казнью Двериндариума в самое ближайшее время.

– Я тебя ждал, – еще одна кривая улыбка, так не похожая на веселую ухмылку моего друга. Скорее – на оскал чудовища. Ржавчина ткнул в жёсткую ткань, закрывающую его до ступней. – Видишь, решил поберечь твое целомудрие и раздобыл одежду. Или тебя уже не смутить голым пахом, мелкая?

Он рассмеялся, словно сказал смешную шутку, а я нахмурилась. Происходящее мне совсем не нравилось.

– Вивьен? Что происходит? – напряженным голосом спросил Кристиан, и кулаки Ржавчины сжались.

– Не поверишь, но я рад, что ты жив, Дэйв! – встрял Верховный.

– Да неужели? – мой друг недобро прищурился. – Ручных зверушек стало слишком мало, Стивен?

– О чем ты говоришь? – моргнула я. – Что происходит? Вы знакомы с Верховным февром?

Кристиан сделал плавный шаг в мою сторону, не сводя глаз с эфрима в человеческой коже.

– Конечно, знакомы, – со злостью хохотнул Ржавчина. – Вивьен, дорогая, как ты думаешь, я попал за Дверь? Пробрался каким-то волшебным образом в надежде заполучить клятый Дар? – он снова рассмеялся. – Что бы ты ни думала о моих способностях, поверь, это почти невозможно. Нет, я здесь с высшего позволения и одобрения Совета Двериндариума. Ведь именно он сделал меня эфримом.

– Что? Ты врешь, ублюдок! – зарычал Крис. – Да какого Змея!

– О, ты, видать, мелкая сошка, февр, раз ничего не знаешь, – сказал Ржавчина. Правда, смотрел он в лицо молчащего Верховного. – Тебя не посвятили в главную тайну братства, которым ты так гордишься? Наверное, потому что эта тайна не очень красивая! Паскудная такая тайна! Братству кости и ножа не говорят о том, против кого они сражаются и что за чудовищ ловят! Так я расскажу. Слушай внимательно, урод! Это богатеи приезжают в Двериндариум на Имперском Экспрессе и в удобных мехомобилях. А таких, как я – приютских крысят, достигших семнадцати лет – привозят в закрытых железных коробках. Нас приводят в зал без окон и обещают иную жизнь. Обещают деньги и почет. Кормят сладкими сказками о прекрасном будущем. Им нетрудно поверить. И чтобы получить эту новую жизнь, надо сделать всего ничего. Войти в Мертвомир и вынести оттуда живое. Птицу. Мелкое животное или рыбу. На худой конец – перья или шкуру. То, что было рождено и дышало. Или часть того, что было рождено и дышало. Нам даже говорят куда идти и где искать, показывают карту. Учат, как поставить силки и из чего их сплести. Хорошо кормят и дают дорогое вино. Улыбаются. И обещают, обещают!

Ржавчина откинул голову и расхохотался. Поднимающееся солнце подсвечивало его кожу багрянцем. Резко оборвав смех, парень ссутулился и оскалился. За человеческой внешностью явственно проступил зверь.