Звание Баба-яга. Ученица ведьмы - Чиркова Вера Андреевна (2018)

– В обычном понимании, может, и нет. Когда ведьма уходит из родного дома, города, села и приходит в один из укрытых в Проклятых землях поселков, то вместе с прошлым оставляет за порогом и данное родителями имя. Никто и никогда не отыщет тут Миранду, Полетту или Анилу. Здесь их нет и никогда не было, – миролюбиво поясняет Сирень, присаживаясь на край постели и подкладывая мне под голову еще одну подушку. – Открывай рот, я тебя покормлю.

Слишком аппетитно пахнет ее варево, чтобы я капризничала. Да и на вкус оказывается просто замечательным. Наваристый бульон с мелко порезанным мясом и зеленью перемежается маленькими кусочками булки, которую Сирень отщипывает тонкими пальцами.

Я съела почти полную мисочку, по телу начало распространяться уютное тепло, когда в дверь внезапно резко постучали. Хозяйка вихрем метнулась из комнаты, но уже через несколько секунд вернулась назад.

– Выпей, – приказала, поднося мне ко рту крошечный стаканчик, и видя, что я заколебалась, решительно вылила его содержимое мне в рот: – Глотай быстрее!

Не проглотить было невозможно, не дышать я еще не научилась. Да и сопротивляться тоже пока не могла, спина не слушалась, а ведьма была намного сильнее. И, в конце концов, чем я рискую? Не станет же она меня травить, раз спасла?

– Вот и умница. Это лекарство, но там еще и снотворное. Не пугайся, если проснешься не здесь, я тебя вытащу, – металась по комнате Сирень, собирая какие-то вещи. – И знай, ведьмы своих не предают, даже если все указывает именно на это…

Знакомый туман слишком быстро затягивал покачивающуюся, как электричка, комнату, мешая следить за ведьмой, а мгновенно онемевшие губы не желали говорить ничего из того, что мне пока еще хотелось крикнуть ей вслед.

Глава пятая

Дни пятый, шестой и седьмой, почти романтичные

– Попробуй вот это. – Изящная рука, выглядывающая из темно-синего, с искоркой, шелкового рукава рубашки, держит перед моим носом чеканное блюдо то ли из серебра, то ли из какого-то похожего металла, никогда в этом не разбиралась, что я, пацан?

А на блюде нечто воздушное, снежно-белое, украшенное шариками незнакомых орешков, ломтиками неведомых фруктов и завитками чего-то, похожего на шоколад.

– Не хочу, – капризно мотаю головой и нисколько при этом не лукавлю.

Уже поняла почти за три дня: ни травить, ни усыплять меня тут пока не собираются. А сложив в уме два и два, пришла к обнадеживающему выводу: в ближайшие месяцы ничего такого можно смело не бояться. А за это время что-нибудь да произойдет: сдохнет либо ишак, либо падишах, как говорил наш учитель по труду, непонятно зачем учивший нас наравне с мальчишками строгать деревянные лопаточки. Поэтому я пока с чистой душой наслаждаюсь комфортом, отъедаюсь невиданными блюдами и поправляю свое здоровье. А заодно и растрепанные нервы – столько неожиданных ударов судьбы, перенесенных за такой короткий срок, потрясли даже мою, привыкшую к различным напастям, психику.

– Тогда пойдем погуляем, погода просто замечательная, – обаятельно и ласково заглядывают в душу восхитительные глаза.

Нет, ничего я не забыла, память свято хранит каждое слово и каждую интонацию. Но отчего-то каждый раз так сладко замирает сердце, когда безукоризненно красивое лицо склоняется ко мне с чарующей улыбкой.

Мое выздоровление немного затянулось, только сегодня утром я впервые самостоятельно дошла до ванной комнаты. До этого знаменательного момента рядом с кроватью, сменяя друг друга, постоянно находились две заботливые сиделки. Порой слишком внимательные и словоохотливые, я даже немного пожалела о том, что молчаливая Биша больше не показывается мне на глаза.