За мгновения до... - Виктория Мальцева (2020)

Это было забавно: я делал поистине ужасные вещи, как только ни унижал её, чего только ни творил с ценными для неё вещами и событиями, но никогда это не производило такого эффекта, как мои поцелуи с девчонками.

Ревность! Банальная ревность оказалась её Ахиллесовой пятой.

В конце концов, она спустила меня с лестницы, и всё закончилось. Её устранили, убрали из нашей жизни, отправив жить к бабке в Австралийский город Брисбен.

— А где Ева? — спрашиваю Энни, обнаружив свои вещи в комнате сестры — моей старой комнате.

— Мы отправили её в Брисбен, Дамиен.

— Навсегда? — и моё сердце в прямом смысле останавливается, словно забыв, как делаются привычные удары.

— Пока она не научится вести себя по-человечески, мой дорогой! — Энни целует мой лоб, и я резко уворачиваюсь, испытывая эмоции, так сильно похожие на физическую боль…

Дом стал пустым и скучным, а жизнь — лишённой смысла, цвета, вкуса и запаха.

Глава 14. Приём гостей

Ева:

В субботу мать возвращается из Костко, подозрительно перегруженная пакетами.

— Помочь? — спрашиваю.

— О! Это было бы просто замечательно, Ева! — её глаза загораются. — И знаешь, я бы ещё хотела попросить тебя помочь мне с готовкой. Сможешь?

— Да, смогу. А что, намечается мероприятие?

— Да. Сегодня мы с Дэвидом хотим… — осекается. — В общем, не важно. Узнаешь за ужином.

Наряду с множеством пластиковых боксов, набитых овощами и фруктами, мои руки вытягивают две упаковки мужского белья. Men boxers — говорится на коробках с синими трусами двух разных размеров. Если те, что побольше, для Дэвида, то кому предназначаются те, что меньше?

— Ма! Ты что?! Трусы ему покупаешь?

— Кому «ему»? — спокойно уточняет. — Своему мужу или своему сыну?

И в первый раз, замечу, я игнорирую её терминологию:

— Дамиену!

— Да, покупаю. А что в этом неправильного? Кто-то же должен о нём заботиться!

— Думаю, о его потребностях очень хорошо пекутся там, где он ночует!

Это был неосторожный выпад. Хорошо, что предмета обсуждения не было дома, иначе меня совершенно точно обвинили бы в ревности. Беспочвенно! Беспочвенно?

— Запомни дочь: никто и никогда не будет заботиться о нём лучше, чем мать!

— Да какая ты ему мать? — вскидываюсь.

— Какая есть! — рявкает в ответ.

— Ну да, — говорю, — если сравнивать со мной, то для него ты — действительно мать!

— Ева! Опять ты за своё! — шипит. — В девицу вымахала, грудь отрастила, а ума, я смотрю, так и не набралась!

Это грубо. Обидно и незаслуженно. Но я никогда не признаюсь в этом вслух.

— Ты перегибаешь палку со своей заботой, — отвечаю, призвав всё спокойствие Космоса.

— Я делаю то, что считаю нужным! И не тебе указывать, как мне поступать!

Спустя пару минут добавляет:

— Кроме того, у нас сегодня гости и очень важный вечер. Сделай над собой усилие, будь раз в жизни «милой» — прикуси язык!

— Как мне тогда есть?

Один многозначительный взгляд объясняет мне, как именно, и не оставляет желания продолжать дискуссию.

— На кухне справлюсь сама. Найди что-нибудь поприличнее из одежды и сними уже эти джинсы, наконец!

Когда дверь в холл открылась и явила «гостей», я едва не подавилась собственным языком, тем самым, который мне было велено прикусить.

— Энни, ты обворожительна, прекрасна, как никогда! — самозабвенно поёт гостья.

— О, спасибо детка! Знаешь, голубой тебе к лицу — в нём ты похожа на ангела! Да ты и есть ангел… Ева, это Мелания — любимая девушка Дамиена! — представляет её маман.

— Оу… — успевает выдавить Мегера и тут же нацепляет приторную улыбочку.

— Мы знакомы, — отрубаю, чтобы не протягивать руку.

— Да-да, Энни, мы уже встречались … в школе. Дамиен, что же ты не сказал, что Ева — твоя сестра?

Слишком много чести.

— Ты не спрашивала, — отвечает братец, запихивая руки в карманы.