Уитни, любимая - Джудит Макнот (2014)

– Вы ни о чем не сможете договориться с ней и тем более справиться! Тешите себя этой мыслью, потому что не знаете Уитни так, как знаю ее я! Черт возьми, она своевольное упертое отродье и всегда была такой! Как только что-то заберет себе в голову, например, выйти за Севарина, – пиши пропало! – Сунув руку в карман, Мартин достал платок, нервно вытер вспотевший лоб и добавил: – Конечно, кто знает, может, для нее главное заставить Севарина сделать предложение, и тогда она, решив, что достигла цели, успокоится и навсегда о нем забудет. С другой стороны, – мрачно буркнул он, – если этой несносной девчонке в самом деле взбредет в голову выйти за него замуж, вам придется тащить ее к алтарю силой, а она на каждом шагу станет упираться! Понимаете, что я хочу сказать?

Взгляд холодных серых глаз по-прежнему ничего не выражал.

– Да.

– Прекрасно, прекрасно. Значит, необходимо так или иначе помешать Севарину сделать ей предложение, и лучшим способом будет сказать Уитни, что она обручена с вами с самого июля. Откройте это Севарину! Объясните всем! Немедленно объявите о вашей помолвке!

– Нет.

– Нет?! – недоуменно повторил Мартин. – Но что вы собираетесь предпринять относительно Севарина?

– А что предлагаете вы?

– Я уже сказал! – в отчаянии вскричал Мартин. – Велите Уитни позабыть все виды на Севарина и готовиться к свадьбе!

Клейтону пришлось проявить немалую силу воли, чтобы оставаться невозмутимым.

– Мартин, скажите, были случаи, когда вы приказывали дочери сделать что-то против ее воли?

– Конечно! Я ее отец.

Уголки губ Клейтона чуть дернулись.

– И когда вы приказывали ей, она беспрекословно подчинялась команде и делала все, что вы желали?

Мартин устало осел в кресле, побагровев от неприятных воспоминаний.

– В последний раз я потребовал от дочери повиновения, когда ей было четырнадцать лет, – признался он, явно расписываясь в поражении. – Я посоветовал ей подражать во всем Элизабет Аштон, и через два месяца после этого Уитни довела меня своими реверансами едва ли не до смерти! Она приседала на каждом шагу, перед дворецким и кухаркой, конюхами и лошадьми! Всякий раз, когда я появлялся на пороге, она бросала все свои занятия и приседала передо мной! Все остальное время она проделывала эту идиотскую штуку со своими ресницами… ну, знаете, хлопала ими! И при этом заявляла, что выполняет мой приказ подражать этой Аштон!

– Уитни подчинится мне! – перебил Клейтон тоном, не допускающим дальнейших возражений. – Но пока я не решу сам известить ее о нашей помолвке, никто не должен вмешиваться! Когда я сочту, что настало время, я сам приеду и все объясню. Надеюсь, вы меня поняли, Мартин?

Мартин смиренно кивнул.

– Вот и хорошо, – бросил Клейтон, берясь за очередной конверт.

– Существует еще одно препятствие, – судорожно оттянув воротничок, пробормотал Мартин. – Правда, совсем небольшое.

– Да, продолжайте, – кивнул Клейтон, не поднимая глаз от письма.

– Дело в леди Энн Джилберт! Она бредит какими-то смехотворными фантазиями относительно того, будто Уитни терпеть вас не может. Я попросил бы вас убедить ее, что вы сможете решить эту проблему.

– Но зачем?

– Слуги докладывают мне, что леди Энн рассылает письма мужу по всем европейским консульствам. Насколько я понимаю, хочет отыскать его и попросить немедленно приехать.

На мгновенно окаменевшем лице герцога отразилось такое холодное неудовольствие, что Мартин невольно вжался в кресло.

– Вы хотите сказать, что она против этого брака?

– Боже, конечно, нет! – воскликнул Мартин. – Энн Джилберт – женщина разумная, но совершенно теряет голову, когда речь идет об Уитни. Когда вы признались ей в том, что мы… сделали, и она немного оправилась от потрясения, то сама признала, что считает вас блестящей партией. Она еще добавила, что вы – самый завидный жених во всей Европе и в Англии нет более влиятельной и аристократической семьи, чем Уэстморленды.