Не ищи меня - Джесс Райдер (2019)

Ники обещал мне ребенка. Он готов был заплатить любую цену за лучшее лечение от бесплодия. В этом был весь Ники: он думал, что все можно купить. А когда это не сработало и чудесный случай подарил ему Эмили, он и тут попытался обернуть ситуацию в свою пользу. Когда он рассказал мне, что от него залетела какая-то девчонка, я плакала три дня не переставая, но для него это была не трагедия, а возможность. Он даже не чувствовал больше угрызений совести за то, что развелся со мной и женился на ней, ведь в конце концов мы получили то, чего хотели. Я больше не могла мириться с тем, что он в любой ситуации считает себя правым. Ники всегда был склонен к оптимизму, но это уже граничило с психозом.

Его лицо почти пришло в норму, и, хотя нос теперь выглядел слегка искривленным, если смотреть в профиль с левой стороны, он казался почти таким же красивым, как раньше. Но я больше не могла вынести его прикосновений. Влечение к нему ослабляло меня, а я должна была оставаться сильной. Он, кажется, не заметил, что я его избегаю: возможно, приписал это стрессу из-за постоянных сражений с Эмили, не знаю. Было ощущение, будто он отложил меня на потом. Словно вернуть мое расположение – очередная задача в его списке, и он займется этим, когда дойдут руки. А пока что нужно разобраться с более срочными делами – и это пугало меня сильнее всего.

Собирался ли он откупиться от Наташи? Обвинить ее в покушении на убийство, если она не откажется от прав на Эмили? Или еще хуже?

Я не могла пройти через это снова, при мысли о насилии мне становилось дурно. Я знала, что ни за что не смогу жить с таким грузом вины. Я отчаянно хотела, чтобы Ники не трогал ее, но он отказывался говорить со мной об этом, настаивал, что мне лучше оставаться в неведении. Если Наташу убьют, пока мы будем в Канаде, мне придется пойти в полицию.

Конечно, я и сама была не без вины. Я пошла у Ники на поводу и совершила ужасные вещи. Я вела себя глупо, эгоистично и в высшей степени заносчиво, но положа руку на сердце могу сказать, что на всю жизнь уехала бы с ним в Канаду – да даже в Монголию, – если бы он пообещал оставить Наташу в покое.

Были ведь и другие выходы из положения. Мы могли бы сражаться с ней в суде и, скорее всего, победили бы. Мы могли бы даже согласиться на совместную опеку: не так уж плохо, и для Эмили лучше, если бы она знала свою мать. Но Ники невозможно было урезонить. Наташа пыталась его убить; он планировал сделать с ней то же самое, и она просто защищалась, но его гордость не могла ей этого спустить. За последние несколько дней я узнала своего бывшего мужа лучше, чем за все проведенные вместе годы. И когда кусочки пазла встали на свои места, во мне созрело решение.

* * *

Не слишком трудно было действовать так, чтобы Ники ничего не узнал. Он был полностью погружен в мечты о нашей новой жизни в Канаде. Он часами сидел за планшетом, исследовал местные медийные компании и не сомневался, что они начнут соперничать друг с другом, лишь бы его заполучить. Показывал мне фото квартир в центре города и домов в пригороде, а я изображала живейший интерес. Когда я сказала, что мне нужно съездить в Кендал и купить кое-что для поездки, он не стал ни о чем спрашивать.

Я оставила Эмили с Ники и, добравшись до города, припарковалась у вокзала. Прямых поездов до Лондона не было, поэтому я спросила на кассе, есть ли с пересадкой.

– Садитесь на тот, что в 14:13, до Оксенхолма, – сказала кассирша, – а там можете сесть на поезд до Юстонского вокзала. В одну сторону или туда и обратно?

Я застыла в нерешительности. Было так просто купить билет, запрыгнуть в поезд и сбежать прямо сейчас, оставив Ники одного со своими планами. Видит бог, как мне хотелось избавиться от этой его новой жизни!

Кассирша подалась вперед и постучала по стеклу.

– Поезд отъезжает через три минуты…

Я вздрогнула.

– Что? Ах да, спасибо. Я… э-э-э… может быть, сяду на следующий.