Не ищи меня - Джесс Райдер (2019)

Я услышала, как она вышла и за ней закрылась дверь. Потом хлопнула дверь машины. «Рэндж Ровер» двинулся с места, под его толстыми колесами захрустел гравий, а потом все стихло в отдалении. Джен уехала и увезла с собой Эмили – мою дочь. Чудовищная правда крутилась у меня в мозгу. Я чувствовала тошноту и головокружение, словно падала в бездну. Хотелось кричать, но мой рот пересох. Хотелось выломать дверь, но я не могла шевельнуться.

Ник испустил тяжелый вздох, потом пошел на кухню, шлепая по жесткому полу. Открыл кран с водой, и я представила, как он касается пальцами струи, дожидаясь, пока она станет ледяной. Меня охватила дрожь. Что он собирается делать дальше?

Глава 28

Тогда

Дженнифер

Эмили все не успокаивалась. Она вопила так громко, что перебудила бы всех соседей, если бы ближайший дом не был в километрах от нас. Я остановилась перед поворотом так, чтобы «Рэндж Ровер» не видно было с главной дороги, и пошла за «Маздой». Подъехав на ней к «Рэндж Роверу», я освободила Эмили и, оставив ее биться в истерике на заднем сиденье, понесла детское кресло в другую машину. Я никогда в жизни не устанавливала детское сиденье и прокляла себя за то, что не обратила внимания, как правильно его пристегивать. Наконец, после нескольких лихорадочных минут, в течение которых я думала, что Эмили сейчас пробьет головой окно, у меня все получилось. Когда я подняла ее, она запротестовала, стала пинаться и щипать мне руки.

– Прекрати! – крикнула я. – Пожалуйста, прекрати!

Я протянула ей бутылочку с водой, но она швырнула ее в меня. Успокоить ее было невозможно, пришлось просто не обращать внимания на крики. Я села на водительское место и сдала назад, в панике забыв проверить, не приближается ли машина. К счастью, дорога была пустынна.

Я медленно поехала прочь, пытаясь успокоиться. Эмили по-прежнему вопила как резаная. Я подумала было спеть ей колыбельную, но не смогла вспомнить ни одной, поэтому спела песенку про овечку. Похоже, это подействовало. Или же помогло плавное движение автомобиля.

Плач стих, она заснула. До мотеля было пятьдесят километров, то есть примерно час езды по извилистым дорогам. Я надеялась, что Эмили не примется снова плакать, когда проснется. Ники нескоро еще к нам присоединится, поэтому забота о ней временно лежала на мне. Я не возражала, наоборот, ждала этого с предвкушением, но в качестве матери я была абсолютным новичком.

Пока я ехала по непривычно тихой дороге, включив фары почти на полную мощность, я старалась не думать, что происходит сейчас в доме, и сосредоточиться вместо этого на мыслях о том, как все вернулось на круги своя. Хейли всегда предсказывала, что Ники устанет от Наташи.

– Их брак обречен. Он приползет обратно, что угодно на это поставлю, – сказала она. Тогда я ей не поверила, подумала, что она просто пытается смягчить удар.

Это был день их свадьбы, мы с Хейли запивали мое горе на кухне моей новой фешенебельной квартиры. Ники платил за нее чудовищно высокую ренту и каждый месяц клал на мой банковский счет семь тысяч фунтов, но его щедрость ничего для меня не значила. Безоговорочная преданность и моральная поддержка – вот что мне было нужно; плечо, на котором можно поплакать, друг, который не отшатнется, потрясенный, когда я разражусь гневной тирадой о том, как мне хочется убить эту сучку, которая украла моего мужа и разрушила мою жизнь.

Хейли была такой подругой. Она отказалась идти на свадьбу – скромную церемонию в маленьком, обшарпанном бюро регистраций, с небольшим, как мне потом сказали, числом гостей. Родители Ники в последний момент смягчились ради нового внука, но Хейли стояла на своем, она порвала приглашение и отправила его обратно по почте.

– За жениха и невесту! Желаю им болезней, бедности и несчастливости! – провозгласила она, подливая мне вина в бокал. Было позднее утро, мы уже изрядно наклюкались. – Есть такое слово – «несчастливость»?