– Сам того не зная, я убил нашего партнера. Наш гениальный план потерпел фиаско. Но я был уверен, что полиция до Теда не доберется, ведь он никого не убивал. Я не подумал, что они выйдут на торговца оружием, а от него – на Теда. Он какое-то время прятался у меня. У меня не было другого выхода. Его фургон стоял у меня в гараже. В конце концов его точно должны были найти. Я умирал от страха: если полиция его обнаружит, мне тоже крышка. В итоге я выставил его вон, угрожая оружием, оно ведь осталось у меня. Он уехал, а через полчаса за ним уже гналась полиция. В тот день он погиб. Полиция сочла его убийцей. Я был спасен. Навсегда. Я отправился к Миранде, и с тех пор мы не расставались. О ее прошлом никто не знал. Родня полагала, что она два года жила в сквоте, а потом вернулась домой.

– А Миранда знала, что вы убили Меган и Гордонов?

– Нет, она ничего не знала. Но думала, что это я убрал Джеремайю.

– Потому она мне и солгала, когда я ее на днях допрашивала, – поняла Анна.

– Да, она выдумала историю с татуировкой, чтобы меня защитить. Она знала, что убийство Джеремайи Фолда вы тоже расследуете, и боялась, что вы доберетесь до меня.

– А Стефани Мейлер? – спросил Дерек.

– Островски поручил ей расследовать это дело. В один прекрасный день она явилась в Орфеа поговорить со мной и порыться в архиве газеты. Я предложил ей место в “Орфеа кроникл”, чтобы она была на глазах. Надеялся, что она ничего не найдет. Несколько месяцев она топталась на месте. Я пытался ее отвлечь, звонил ей анонимно из телефонов-автоматов. Подталкивал ее на ложный след, к волонтерам, к фестивалю. Назначал ей встречи в “Кодиаке”, а сам не приходил, тянул время.

– Нас вы тоже пытались направить по фестивальному следу, – заметил я.

– Было дело, – согласился он. – Но Стефани умудрилась найти Кирка Харви, и тот ей сказал, что убийца метил в Меган, а не в Гордонов. Она все рассказала мне. И хотела рассказать полиции штата, но не раньше, чем получит доступ к досье. Надо было что-то делать, она бы все выяснила. Я в последний раз анонимно ей позвонил, пообещал открыть большой секрет двадцать третьего июня и назначил ей встречу в “Кодиаке”.

– В тот день она приходила в окружное отделение полиции штата, – сказал я.

– Я не знал, что буду делать вечером. Не знал, то ли мне с ней поговорить, то ли сбежать. Зато я знал, что не хочу все разом потерять. Она пришла в “Кодиак” к шести часам, как мы и договорились. Я сидел за столиком в глубине зала, поодаль. Весь вечер наблюдал за ней. Наконец в десять часов она ушла. Надо было что-то делать. Я позвонил ей из автомата и назначил встречу на парковке пляжа.

– И поехали туда.

– Да, она меня узнала. Я сказал, что все ей объясню, покажу нечто очень важное. Она села ко мне в машину.

– Вы хотели отвезти ее на островок на Бобровом озере и убить?

– Да, там бы ее никто не нашел. Но когда мы подъезжали к Оленьему озеру, она поняла, что я замышляю. Не знаю, каким образом. Шестым чувством, наверно. Выскочила на ходу из машины и побежала в лес, я погнался за ней и поймал ее на берегу. Я ее утопил. Толкнул тело в воду, оно камнем пошло ко дну. Я вернулся к машине. В этот момент мимо кто-то проехал. Я перепугался и сбежал. Ее сумка осталась у меня в машине. Там лежали ключи. Я отправился к ней и обыскал ее квартиру.

– Вы хотели забрать ее расследование, – сказал Дерек, – но ничего не нашли. Тогда вы послали самому себе сообщение с телефона Стефани, чтобы выгадать время, пока все считают, что она просто отлучилась. Потом сделали вид, что кто-то ограбил редакцию, чтобы забрать ее компьютер, и это обнаружилось лишь несколько дней спустя.