Шелкопряд - Джоан Роулинг (2015)

– Я хотел сказать, – зачастил телеведущий с льстивой улыбкой, – что эта книга наверняка заставит этих критиков умолкнуть. Мне кажется, образ главной героини выписан с глубоким пониманием, с подлинным сочувствием. Конечно… – он быстро заглянул в свои записи; Робин чувствовала его нервозность, – здесь неизбежно будут проводиться параллели… описанное вами самоубийство молодой женщины, по-видимому, отсылает… вы, вероятно, готовы к тому…

– …что глупцы сочтут, будто я написал автобиографический роман, включив туда самоубийство моей первой жены?

– Ну, это неизбежно будет выглядеть как… это неизбежно вызовет вопросы…

– Тогда послушайте меня, – сказал Фэнкорт и сделал паузу.

Писатель и ведущий сидели у длинного окна, выходящего на солнечный, открытый ветру газон. На мгновение Робин задумалась, когда же снималась эта программа… определенно до наступления холодов… но все ее мысли занимал Мэтью. Она чувствовала, что обязана пойти за ним, но почему-то не поднималась с места.

– Когда умерла Чу… Элли, – начал Фэнкорт, – когда она умерла… – Крупный план выглядел мучительной бестактностью. Писатель смежил веки, и мелкие морщинки в уголках глаз обозначились очень резко; квадратная ладонь стремительно заслонила лицо. Кажется, Майкл Фэнкорт плакал.

– Ладно, мы уже поняли, что любовь – это мираж и химера, – отбросив ручку, вздохнула миссис Эллакотт. – Одно словоблудие. Я-то надеялась на кровавые разборки, Майкл. Кровавые разборки.

Не выдержав бездеятельности, Робин встала с дивана и пошла к дверям. В конце-то концов, день сегодня был тяжелый. Мэтью похоронил маму. Значит, надо сделать шаг навстречу, повиниться.

35

Всем нам свойственно ошибаться, сэр. Коль скоро вы признаете свою ошибку, дальнейшие объяснения излишни.

Уильям Конгрив.

Старый холостяк[26]

Крупнейшие воскресные газеты старались поддерживать достойное равновесие между объективной оценкой жизни и творчества Оуэна Куайна и зловещими, жестокими обстоятельствами его смерти.

«Литератор второго ряда, подчас оригинальный, но в последнее время тяготевший к самопародии, оттесненный современниками, но избравший свой несовременный путь», – констатировала на первой полосе «Санди таймс», обещая волнующие подробности внутри: «Читать дальше, с. 10–11: „Подсказки для садиста“», а рядом поместила мелкий портрет Кеннета Халлиуэлла{30} и анонс: «„Книги и книжники: литературные убийцы“. С. 3. Культура».

«Слухи о неопубликованной книге, которой, очевидно, и руководствовался убийца, в настоящее время просочились за пределы литературных кругов Лондона, – информировала своих читателей „Обсервер“. – Не будь издательство „Роупер Чард“ столь щепетильным, оно бы уже имело в своем активе мгновенный бестселлер».

«ПИСАТЕЛЬ-ШАЛУН ВЫПОТРОШЕН ВО ВРЕМЯ ИНТИМА», – вопил таблоид «Санди пипл».

По пути домой от Нины Ласселс Страйк купил все газеты, хотя идти по обледенелым тротуарам с газетами и тростью было не так-то просто. Кое-как добравшись до Денмарк-стрит, он подумал, что не стоило сейчас занимать руки – вчерашняя преследовательница могла появиться вновь, но этого не произошло.