Приманка для моего убийцы - Лорет Уайт (2018)

Она почувствовала, что Майрон сжимает ее пальцы, и посмотрела на него. Глаза у него были открыты. Старик смотрел на нее, прямо ей в душу. От эмоций у Тори заложило нос и горло. Она не знала, как поступить, что сказать.

– Как это случилось? – снова спросила Тори.

– Во время спасения Оливии Уэст он получил смертельное ранение в сердце.

Она отвернулась. За окном светало. День был холодным, зимним. Новый день. И весь мир изменился. Она больше не была ребенком. Тори даже не знала, кто она теперь.

– Тори, – прошептал старик, – он… герой. Он сделал это ради тебя.

Она посмотрела на него, потом на копа.

– Принести тебе что-нибудь? – спросил офицер.

Она покачала головой и снова медленно опустилась в кресло у кровати Майрона, не выпуская его руку из своей. Прошло много времени, и коп ненадолго вышел, чтобы ответить еще на один звонок.

Тори почувствовала, что старик как-то иначе сжимает ее пальцы. Воздух в комнате внезапно стал холодным. Она подняла глаза, ощутив чье-то присутствие.

Как будто порыв ветра оказался рядом с Майроном. На долю секунды Тори увидела силуэт женщины, похожей на ту, которую она видела на фотографии у постели старика, но потом фигура исчезла. И тогда Тори увидела другое лицо. Это было лицо ее матери – лицо Мелоди. Она улыбнулась и протянула Тори руку. Сердце девочки наполнилось теплом. И лицо растворилось в воздухе.

Тори посмотрела на старика.

– Майрон? – шепотом позвала она, вскакивая на ноги. Он не шевелился. Она осторожно дотронулась кончиками пальцев до его щеки. Кожа у старика была ледяной.

Но его губы улыбались.

* * *

День благодарения. Вечер.

Полиция на снегоходе привезла из Клинтона психолога, чтобы она осталась с Тори и поговорила с ней.

И теперь женщина в кухне готовила ужин для них обеих.

Тори оставалась в библиотеке. Это была самая теплая комната в большом доме, потому что в камине разожгли сильный огонь. Пустое инвалидное кресло Майрона стояло у камина. Тори смотрела в окно, чувствуя внутри пустоту и неуверенность. В синеватом вечернем свете снег лежал плотным ковром. Было тихо. Это было «око» бурана, и весь мир казался неподвижным и застывшим. Психолог сказала, что следующий фронт ожидается к полуночи.

Тори услышала гул. Это был звук вертолета. Она насторожилась, выглянула в окно и увидела вертолет. Двигатель громко стучал. Деревья согнулись, и снег закружился, когда вертолет начал спуск.

Тори развернулась, побежала вниз по лестнице, выскочила на крыльцо и резко остановилась. Она вдруг испугалась.

Вертолет приземлился недалеко от большого дома, где не было телефонных проводов и линий электропередачи.

Лопасти замедлили вращение, открылась дверца. Из кабины выскочил мужчина. Коул. Он помог выйти другому человеку. Оливия. Рука у нее была на перевязи. За ними выпрыгнул Эйс. Коул обнял Оливию за плечи, и, пригнувшись, они пробежали под винтами. Как только они оказались в безопасной зоне, Коул поднял вверх два больших пальца, и лопасти вертолета снова набрали обороты. Вертолет оторвался от земли и исчез в облаке.

Тори медленно приблизилась к краю крыльца.

Коул и Оливия направились к большому дому, Коул по-прежнему обнимал ее за плечи. У Тори сжалось сердце, к глазам подступили слезы. Она сбежала по ступенькам и по снегу помчалась к ним. Оливия опустилась на корточки. На ее лице был пластырь. Тори остановилась. Их глаза встретились.

Они обе замерли в нерешительности, все невысказанные вопросы о будущем множились между ними в леденящей тишине.

Оливия отвела в сторону здоровую руку и позвала девочку:

– Тори, иди ко мне.

По щекам Тори потекли слезы.

Оливия крепко обняла ее здоровой рукой. Так крепко, что девочка едва могла дышать. Оливия не хотела отпускать дочь, она уткнулась лицом в ее волосы, впитывая ее запах.

– Тори, – повторила она, – социальный работник сказала мне, что ты знаешь, кто я.