– Осенью по-прежнему проблемы с медведями? – спросил он, кивком указывая на щит.

– В последние два года ситуация ухудшилась. – Она открыла дверцу и села за руль. Коул занял место пассажира. – Здесь поселилась кабаниха с двумя поросятами, родившимися в этом году. Она постоянно роется в мусоре. Еще один кабан на прошлой неделе залез в курятник.

Оливия повела машину к бетонному причалу для лодок.

Там ремонтировал свою лодку мужчина в болотных сапогах. Он поднял голову и помахал рукой. Оливия остановила машину. Она замялась, потом сказала Коулу:

– Это наш завсегдатай. Я только поздороваюсь с ним.

Он смотрел ей вслед, пока она шла по причалу. Эйс взвизгнул и снова лизнул Коула в лицо. Коул впервые заметил, какие мутные у овчарки глаза. Он присмотрелся получше.

– Да ты, оказывается, теряешь зрение, приятель… Хочешь пойти и посмотреть, чем она там занимается?

Пес завилял хвостом.

Коул помог Эйсу выбраться из кабины, и они пошли по причалу туда, где Оливия разговаривала с мужчиной лет шестидесяти с морщинистым и обожженным солнцем лицом.

– Форель клюет? – поинтересовался Коул, подходя ближе.

– Сегодня утром клева совсем не было, – ответил рыбак, поднимаясь на ноги. – Форель больше не приходит к отмелям. Вода по ночам уже холодная, и рыба ушла на глубину. Думаю, сейчас она кормится стеклянными червями, поэтому ее трудно приманить чем-то еще. Форель становится подозрительной. – Он улыбнулся, демонстрируя отсутствующие передние зубы. – Но вчера я поймал парочку размером больше двадцати дюймов [5].

Он потянулся за веревкой, привязанной к носу лодки, и начал поднимать ее на причал. Коул помог ему.

Как только лодка оказалась в трейлере, мужчина вытер руки о болотные сапоги.

– В понедельник думаю отправиться на Форест-Лейк. Надеюсь, я попаду в «окно». – Он хмыкнул, потом кашлянул, в груди заухало, загрохотало. – Успею до того, как совсем похолодает и пойдет снег.

– Похоже, зима в этом году будет ранней, – заметила Оливия. – Прогноз обещает в понедельник ухудшение погоды. Вам наверняка захочется вернуться домой до начала бури. Это Барни, – представила она старика Коулу, – один из наших постоянных гостей.

Оливия улыбнулась, и от улыбки на ее левой щеке появилась ямочка, глаза цвета мха засверкали. Эта улыбка поразила Коула в самое сердце. Он уставился на Оливию, неожиданно завороженный. Свет в ее глазах померк, лицо посуровело, как только она заметила его реакцию. Оливия отвернулась. Когда она снова заговорила, ее голос изменился, стал ниже.

– Барни, это Коул Макдона, сын Майрона.

Старик почесал спутанную бороду.

– Надо же! Сын Майрона?

Коул ответил полуулыбкой.

– Меня давненько никто так не называл.

Старый рыбак продолжал почесывать бороду, внимательно изучая Коула.

– В тебе точно его гены. Ты ведь давно отсюда уехал… Лет десять-двенадцать назад, верно? Это точно произошло до того, как я познакомился с Майроном и начал сюда приезжать.

Коул посмотрел на Оливию. Она тоже внимательно смотрела на него.

– Да, прошло много времени, – сказал он.

– Хороший был фильм, «Охота на диких», – добавил Барни.

Коул невероятно удивился:

– Вы его видели?

– Точно, черт подери. Кто в Клинтоне его не видел? Майрон принес DVD в отель «Карибу». Он выставил угощение: пиво и бургеры из оленины за его счет. Твой отец и книги принес. Назвал их «лотерейный выигрыш». Мы смотрели фильм на большом экране в баре. Ну и вечеринка была. – Старик покачал головой, улыбаясь безумной беззубой улыбкой.

Коул посмотрел на Барни, ему вдруг стало трудно дышать.