Приманка для моего убийцы - Лорет Уайт (2018)

– Личинка стрекозы, она называется нимфа, может жить глубоко под водой в течение двух лет, – продолжала Оливия. – Для нимфы это огромный срок. Потом, когда она готова, нимфа подплывает к растению и по нему карабкается наверх, на воздух. В этот момент ее панцирь лопается, и она расправляет тонкие маленькие крылышки. В это время нимфа очень уязвима. Ей нужно перекачать жидкость из тела в брюшко и крылышки, чтобы и то и другое удлинилось, принимая форму, которую ты видела у себя на колене. Как только крылья высохнут, стрекоза начинает совершенно новый жизненный цикл над водой. Это все равно как получить еще один шанс, когда все вокруг новое. – Она улыбнулась. – Мне нравится думать об этом: в жизни бывают этапы, когда ты становишься совершенно другим созданием. Когда открываются новые возможности.

Оливия аккуратно потянула за леску, заставляя приманку плавать по воде, словно насекомое. Казалось, Оливия что-то обдумывает, наблюдая за приманкой. Потом она сказала:

– В детстве, когда меня по-настоящему что-то расстраивало и мне казалось, что надежды нет, мать отводила меня в сторону и говорила: «В тот момент, когда гусеница думала, что жизнь кончена, она превратилась в бабочку».

Оливия снова дернула удилищем, сворачивая леску кольцом и отправляя приманку еще дальше, к самому краю темной воды в тени леса.

– Стрекозы похожи на бабочек. Это символ нового начала. Некоторые люди считают их духовным тотемом.

Оливия снова посмотрела на Тори. Ее глаза были такого же зеленого цвета, как вода в озере, и девочка снова вспомнила ее шрамы. Интересно, Оливия тоже получила второй шанс, не сумев убить себя? В Тори что-то дрогнуло.

– Взрослые стрекозы не слишком хороши в качестве корма для форели, – продолжала Оливия. – Но рыба охотится на них, когда они в состоянии нимфы. Но эти маленькие нимфы, – она снова встретилась взглядом с Тори, – сами опасные хищники. Они лежат в засаде и охотятся на других водяных насекомых, хватая их челюстями, созданными специально для жевания. Так устроена жизнь…

Она замолчала, и ее взгляд устремился туда, где кончик ее удилища чуть согнулся.

– Вот почему мне нравится ловить рыбу, – продолжала Оливия, не сводя глаз с кончика удочки. – Рыбалка учит наблюдать и понимать жизнь насекомых, циклы озер, рек, времен года. Когда пытаешься подражать природе, создавая приманку, ты проявляешь свое уважение. Да, ты убиваешь и ешь рыбу, которую поймала. Но ты берешь ровно столько, сколько тебе нужно. У остальной рыбы ты учишься и отпускаешь ее обратно в воду.

Оливия замолчала, потому что кончик удочки согнулся еще сильнее. Она подняла удочку, но на ней ничего не было. Должно быть, рыба только попыталась отщипнуть кусочек приманки.

– Если хочешь, я могу научить тебя вязать мушку в виде стрекозы, – предложила Оливия.

Тори отвернулась. Она чувствовала, что отец смотрит укоризненно. Ее затошнило. Она живо представила, как стрекоза накачивает свое маленькое тело, желая получить второй шанс в жизни. Внутри поднималась какая-то странная тяжесть.

Кончик удилища Оливии сильно изогнулся.

– О, клюет! – Она подняла удилище, чтобы натянуть леску. – Держи. – Оливия вложила удочку в руку Тори.

Та послушно взяла ее.

– Вставай, – подсказала Оливия, берясь за румпель. Она завела мотор и медленно вывела лодку на более спокойную воду.

Тори встала, покачиваясь в такт качающейся лодке.

– Приподними конец удочки. Расставь ноги пошире и слегка согни колени. Так тебе легче будет держать равновесие.

Тори охватила тревога, когда леска натянулась и зазвенела.

– Рыба пытается убежать, нырнуть поглубже. Позволь ей это, но держи кончик удочки повыше, натягивая леску.

Кольца лески, лежавшие на дне лодки, начали быстро разматываться в обратную сторону и исчезать под водой. У Тори пересохло во рту. Ее трясло.

И вдруг леска повисла.