Самый близкий враг - Кара Хантер (2018)

ЭК: Этот человек – родственник Ясира и Санни Рахия.

БМ: Что? Это те педофилы-азиаты, о которых писали во всех газетах? Конечно, я их не знаю. Спаси Господь!

АФ: Азим Рахия – младший брат Ясира Рахия. Ему семнадцать лет.

БМ: И что?

АФ: Вы никогда не контактировали ни с ним, ни с членами его семьи? И никогда не получали от них порнографию?

БМ: Сколько раз вам, твою мать, надо повторять?! Я не покупаю порнуху. Ни у них, ни у кого-то другого. Однажды купил журнал с девочками, но на этом всё. Конец. Можете проверить мой телефон, мой чертов компьютер – вы не найдете в них подобного дерьма.

АФ: К сожалению, жесткий диск вашего компьютера уничтожен огнем, так что мы не можем узнать, что на нем было. Или что с него было стерто. Однако должен сообщить, что в вашем телефоне обнаружены два видео. В них содержатся чрезмерно сексуально откровенные изображения детей…

БМ: Нет. И еще раз нет, твою мать! Ты меня слышишь? Я ничего подобного никогда не загружал. Это, наверное, какой-то вирус – такие же вещи случаются? Или кто-то взломал телефон…

ЭК (вмешивается в разговор): А какие у вас есть доказательства, что мой клиент знал Рахия? Записи телефонных разговоров? Переписка?

БМ: Ничего подобного у них нет, потому что я никогда в жизни с ними не говорил.

АФ: Для протокола. Я предъявляю мистеру Мэйсону кадр записи, сделанной камерой наружного наблюдения. Мистер Мэйсон, мы уверены, что с Рахия вы связывались с помощью вот этого молодого человека. У нас есть свидетель, который видел вас вместе.

БМ: (посмотрев сначала на фото, а потом на детективов) И где же вы достали эту гребаную фотку?

***

11 мая 2016 года, 19:09 вечера

69 дней до исчезновения

Дом Ченов, Мэнор-роуд, № 11, Оксфорд

Джерри Чен заходит на кухню, где его жена заполняет посудомоечную машину. Солнце садится, и золотистый свет проникает сквозь листву двух берез, которые, как занавеси, обрамляют вид на большой и разросшийся сад.

Джерри ставит на кухонный островок[72] портфель, а его жена тем временем наливает ему бокал вина.

– Как лекция? – спрашивает она.

– Был профессор Хелстон. Пригласил меня прочитать ее осенью в Лондонской школе экономики.

– В его устах это признание… А ты к тому времени уже вернешься из Стэнфорда?

Мужчина делает глоток вина и рассматривает этикетку:

– Очень неплохо. И да, все складывается отлично – в Стэнфорде я буду в сентябре, а Лондон – это один из дней в ноябре. А где Нанкси?

– В гостиной. Учит Дейзи играть в шахматы.

– Давно пора Нанкси завести себе достойного противника своего возраста. – Чен улыбается. – Я не могу ей постоянно проигрывать.

– А тебе и не надо. Она знает, когда ты поддаешься. Наша дочь не дурочка.

– Наверное, ты права. Как и всегда.

Джойс улыбается мужу в ответ:

– Насколько я могу судить, Дейзи сегодня впервые в жизни увидела шахматную доску.

– Ну, это меня совсем не удивляет. Если б она не была так похожа на свою мать, я подумал бы, что ее перепутали в родильном доме. Не могу даже представить себе степень деградации генофонда семейства Мэйсонов.

Чен корчит гримасу, и его жена со смехом закрывает посудомойку и выпрямляется.

– Как там говорил Эрик Хоффер[73]? – продолжает он. – Даже если основная часть человеческой расы – свиньи, то время от времени, когда кабан женится на свинье, рождается Леонардо. Что-то в этом роде.

Джойс смотрит на часы:

– Боже, как летит время! Мне надо отвезти Дейзи домой. Ты не позовешь ее?

Джерри поднимается по ступенькам в гостиную и видит маленькую девочку, которая уже стоит на площадке.

– Дейзи, – говорит он слегка смущенно, – а я тебя не заметил… И как давно ты уже здесь стоишь?