Ненастоящие - Лена Обухова, Наталья Тимошенко (2019)

– Значит, на море она была, а теперь нет. Не важно, когда именно исчезла, но факт остается фактом: произошло это в пансионате, – чуть волнуясь, что было заметно по обострившемуся чешскому акценту, подвел итог Войтех. – А как твоя рука? Так и не болит больше?

Саша отрицательно качнула головой. Боль в руке исчезла где-то сразу после отъезда друзей и больше не возвращалась. Саша прислушивалась к себе, со страхом ждала возобновления, но ее больше не было. Желая проверить внезапную догадку, она перевернула правую руку ладонью вверх и посмотрела на запястье.

– Мои шрамы тоже исчезли.

Войтех шагнул к ней, взял ее за руку и поднес ближе к глазам. Шрамы от порезов, которые когда-то заставил ее сделать себе Темный Ангел, преследовавший весь ее род, исчезли без следа.

– И мигрени у меня нет с прошлого воскресенья, – пробормотал он, а затем снова посмотрел на нее и улыбнулся: – Как думаешь, каковы шансы, что пансионат этот на самом деле стоит на чудодейственном месте, которое исцеляет физические недуги? Вплоть до шрамов и татуировок.

– Проведем там расследование? – предложила Саша.

– Нам ясно дали понять, что никаких расследований там не хотят, – напомнил Войтех.

– Да, но мы спрашивали про расследование шаровых молний, а не целительских способностей.

– Полагаю, расследовать этот феномен хозяин пансионата хочет еще меньше. Во-первых, это приносит ему прибыль, во-вторых, помнишь целителя из тайги? Он и слышать не хотел ни о каком изучении.

Саша согласно кивнула и посмотрела в зеркало, где отражалась абсолютно чистая спина Войтеха.

– Татуировку все равно жалко.

– Если это плата за исчезновение мигреней, то не такая уж и большая, – с улыбкой заверил тот. – В конце концов, ее всегда можно сделать заново. Правда, теперь мне уже незачем.

Глава 7

18 апреля 2016 года, 9.50

Институт исследования необъяснимого

г. Санкт-Петербург

Этой ночью Войтех почти не спал. Ворочался с боку на бок, пытался не открывать глаза и ни о чем не думать, но мысли постоянно возвращались к исчезнувшей татуировке. И, как бы странно это ни звучало, он физически чувствовал, что ему ее не хватает. Такого, конечно, не могло быть, потому что татуировка на теле перестала ощущаться уже через несколько дней после того, как он ее сделал, да и исчезла она, скорее всего, не вчера, а раньше. Просто до вчерашнего вечера он не знал, что ее нет. А теперь знал.

Он сделал ее почти сразу после того, как вернулся с МКС шесть лет назад. После того как ему не поверили, завернули рапорт об НЛО, выгнали из вооруженных сил, а отец на полном серьезе предложил пройти курс реабилитации (читай, лечения) в ведомственной лечебнице (читай, психушке для военных). Тогда Войтех точно знал, что видел, и ему понравился девиз организации, символом которой и была его татуировка: «Ни одна религия не выше истины». Он не знал, какой смысл вкладывала во фразу та организация, но она удивительным образом совпала с его настроением и мыслями. Не важно, во что ты веришь. Есть то, как дела обстоят на самом деле. Это – истина. И какой бы невероятной она ни была, от этого не становится менее реальной.

С тех пор прошло много времени, Войтех уже точно знал, что представления людей о мире очень часто ошибочны, что вокруг гораздо больше нереального, мистического, сверхъестественного, чем он мог себе представить шесть лет назад. Татуировка уже не была для него так важна, потому что теперь и этот символ, и этот девиз со всеми его смыслами были высечены внутри него, в его разуме, и все равно оказалось, что ему ее не хватает.

Он совершенно не выспался, чувствовал себя разбитым, и хоть вышел с утра на пробежку, все равно пробежал меньше обычного. К моменту его возвращения сонная Саша уже успела приготовить завтрак, и на работу после двухнедельного отсутствия они явились вовремя.