Ненастоящие - Лена Обухова, Наталья Тимошенко (2019)

Ложь вышла не очень искренней. Если бы он хотел успокоить Сашу, не стал бы просить провести обследование в тот момент, когда ее нет в Санкт-Петербурге. Долгов не обладал достаточным тактом, чтобы сделать вид, что поверил.

– Есть основания полагать, что она снова изменилась в размерах? – поинтересовался он.

– Есть, – обтекаемо ответил Войтех.

– Хреновая новость. Я ведь тебе как-то говорил, что следующий скачок роста ты можешь и не пережить. Любая опухоль в голове считается злокачественной именно потому, что сдавливает окружающие ткани. Она может не давать метастазов, но ее рост препятствует нормальному кровообращению и работе мозга.

– Но ведь я пока еще жив, – криво усмехнулся Войтех.

– Ключевое слово – «пока», – хмыкнул Долгов, беря в руки телефон. – Я позвоню, договорюсь насчет МРТ, а ты как-нибудь на досуге рассмотри все-таки вариант переехать в деревню, выращивать цветочки вместо погони за всякой чертовщиной, которая только провоцирует твои видения и рост опухоли.

Войтех кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению, и вышел из кабинета. Буквально через полчаса Долгов велел собираться. Своего томографа у ИИН не было, приходилось для обследования ехать в ближайшую частную клинику, с которой они заключили контракт. В томографе не было особой нужды, а потому дешевле и рациональнее пока пользоваться чужим аппаратом.

Войтех переоделся в безликую медицинскую одежду и лег на каталку, заставляя сердце стучать медленно и спокойно, но это никак не получалось.

– Я, кстати, на прошлой неделе делал МРТ Карине, – сказал тем временем Долгов, видимо, желая развлечь его, пока еще не началось обследование.

– И как она? – спросил Войтех. На самом деле сейчас слушать про Карину ему было не слишком интересно, но он ухватился за возможность не дать Долгову снова спросить что-нибудь про него самого.

– В плане опухоли все по-прежнему, хотя мне и показалось, что девочка не отказалась бы прокачать свои навыки. Возможно, рост опухоли и увеличение экстрасенсорных способностей у вас действительно провоцирует только близость смерти.

– Тогда Карине лучше не знать об этом, – заметил Войтех. – А как она сама? Еще злится на тебя?

– А ты бы не злился, если бы я тебя похитил и проводил над тобой эксперименты?

– Ты проводил надо мной эксперименты, – напомнил Войтех.

Он слышал, как Долгов хмыкнул.

– А знаешь, в чем ирония? – спросил тот. – Когда ЗАО пришла идея поместить в виртуальную реальность экстрасенса, чтобы посмотреть, сможет ли он выбраться, они хотели сделать это с Кариной. Я предложил тебя. Потому что Карина была всего лишь ребенком, и я чувствовал свою вину перед ней. А ты взрослый мужик, тебя я не знал. Только вот теперь Карина на меня злится, а ты нет.

Войтех усмехнулся.

– Люди редко могут оценить иронию, – согласился он. – Особенно когда не знают всей предыстории.

– В общем-то, мне все равно, как там относится ко мне Карина. Ладно, лежи смирно, я начинаю.

Войтех вздохнул поглубже и заставил себя расслабиться. Он волновался. Был почти уверен, что опухоль действительно изменила свои размеры, но, скорее всего, не в ту сторону, в которую думал Долгов. И если это действительно так, он не знал, что будет делать. Только сейчас Войтех смог признаться себе, что не соглашался на операцию не только потому, что боялся умереть на операционном столе или проснуться инвалидом. В глубине души он не хотел избавляться от опухоли. Не хотел терять экстрасенсорные способности, становиться обычным человеком.