Зеленый король - Поль-Лу Сулицер (2017)

Родоначальником ее был почти легендарный персонаж, некий полковник бразильской гвардии, бывший рабочий с каучукового завода, позднее даже ставший сенатором, Жозе Жулиу да Оливейра, не имеющий никакого отношения к Гомешу да Оливейре. «Полковник Зе Жулиу» за последние годы XIX и первые тридцать лет XX века, с помощью завидной энергии, жестокости, коррупции и бесспорной храбрости сумел «выкроить» для себя настоящую маленькую империю на северном берегу Амазонки. Но проказа не пощадила его; в 1948 году он продал все земли консорциуму бразильских и португальских торговцев. А Коэлью (умерший в 1966 году) перекупил у них за два миллиона двести тысяч долларов территорию в три миллиона гектаров. Если эта сделка, растянувшаяся временя (чем и объясняется тот факт, что появившийся на сцене Сократес знал только о семистах тысячах гектара была самой крупной, она все же не была единственной: юрист из Сан-Паулу одновременно покупал для других компаний — в общей сложности их станет тридцать восемь — земли и фазенды на всей обширной территории в основном охватывающей север Бразилии.

Хайме Рохас, аргентинец из Буэнос-Айреса, с 1956 год занимался подобными сделками в двух соседних испано-язычных странах: Колумбии и Венесуэле.

Жоржи Сократес к тому времени развернулся вовсю. Хотя наибольшую активность стал проявлять после 1956 года, когда Реб Климрод вышел из леса и начал Второе наступление.

Кстати, Сократес был тем человеком, который скупил в Сармакору между Риу-Негру и Риу-Бранку огромную территорию в два миллиона шестьсот тысяч гектаров, первые документы на право владения этими землями были датированы 1893 годом.

Рохас постепенно записал себе в актив около миллион восьмисот тысяч гектаров.

Итак, начавшись в 1950 году, операция подходила к концу в 1969-м. Последние сделки должны были быть заключены не позднее чем через два года, и тогда растянувшееся на двадцать один год завоевание земель завершилось бы окончательно. А пока конторы Сократеса и Рохаса не прекращали своей деятельности, так же как группа в

Сан-Паулу, хотя после смерти шефа она немного сократилась и сбавила активность.

Сто одиннадцать компаний, по меньшей мере треть из которых были бразильскими (во всяком случае, с виду), использовали все возможности бразильского, венесуэльского, колумбийского и даже международного права для проведения упомянутых операций. Разумеется, в итоге, на взгляд стороннего, наблюдателя — другими словами, всех окружающих, — не могло быть и речи о каком-то едином владении, поскольку собственников, никак не связанных между собой, оказалось сто одиннадцать. И между ними сложились исключительно дружеские, добрососедские отношения…

Взаимопонимание было поистине полным. Но ведь ни один закон этого не запрещает.

В 1969 году и даже позже Сеттиньяз искренне верил, что Реб Климрод, подобно «полковнику Зе Жулио», не ставил перед собой иной цели, кроме создания для себя королевства. К тому же это предположение подкрепляли все внешние факторы, в том числе и высказывания самого Реба.

— 45 -

«Сикорский» приземлился в центре площадки, которая, как сначала показалось Сеттиньязу, заросла травой. Даже с двадцатиметровой высоты этот участок земли был похож на обычную лесную поляну. Но то был всего лишь отголосок тех времен, когда построенный в глубине джунглей аэродром пытались, кстати небезуспешно, замаскировать под лесные заросли. Но это было в прошлом. Теперь шел 1974 год, и Сеттиньяз уже в пятый раз посещал королевство. Судя по зданиям, которые выросли вокруг, здесь работали совсем открыто.

Между прочим, появилась и асфальтированная дорога, которой не было во время его предыдущего посещения. А также множество машин, от которых отделилась группа мужчин и женщин, вышедших навстречу Ребу. Большинство этих людей были знакомы Сеттиньязу. Он узнал Эскаланте, Собеского, Тражану да Силва и, конечно, Марни Оукс с ее неизменным блокнотом. Одна пара подошла к нему.