Темные тайны - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2013)

Откровенно.

Согласно статье, Лена по-прежнему считала, что ее сына убил Леонард Лундин. Торкеля интересовало, как она восприняла новость о том, что они его сегодня отпустили. Он неоднократно пытался дозвониться ей, чтобы сообщить, но она так и не ответила. Возможно, она до сих пор оставалась в неведении.

Себастиан не отрывался от газеты, хоть и должен был слышать, как приближается Торкель. Только когда Торкель выдвинул стул напротив него, он бросил на коллегу беглый взгляд и снова вернулся к газете. Торкель сел, сцепил руки в замок и наклонился вперед:

— Как сегодня прошло?

Себастиан перелистнул страницу газеты:

— С чем?

— Со всем. С работой. Ты довольно много ездил с Ваньей.

— Да.

Торкель вздохнул про себя. Просто так он явно ничего не добьется. Наверное, вообще ничего не добьется.

— Так как все прошло?

— Нормально.

Торкель увидел, как Себастиан снова перевернул страницу и дошел до розового приложения. Спорт. Торкель знал, что Себастиан не интересовался никакими видами спорта, не любил ни заниматься спортом, ни смотреть соревнования, ни читать о них. Тем не менее он, казалось, просматривал страницы с большим интересом. Говорящий сигнал. Торкель откинулся на спинку стула, несколько секунд молча понаблюдал за Себастианом, а потом встал, подошел к кофейному автомату и нажал на кнопку «капучино».

— Не хочешь пойти вместе поужинать?

Себастиан немного напрягся. Вот оно. Как и ожидалось. Не «хорошо бы как-нибудь вечерком встретиться» или «давай как-нибудь выпьем пивка», а прямо ужин.

Same shit. Different name[12].

— Нет, спасибо.

— Почему нет?

— У меня другие планы.

Ложь. В точности как интерес к разделу «Спорт». Торкель это знал, но решил не продолжать расспросы. Ответом будет новое вранье. На сегодня с него хватит. Торкель взял из автомата чашку, но вместо того, чтобы уйти, как предполагал Себастиан, вернулся к столу и снова сел. Себастиан бросил на него удивленный взгляд, а затем полностью переключил внимание на газету.

— Расскажи о своей жене.

Такого поворота он никак не ожидал. Себастиан с откровенным удивлением посмотрел на Торкеля, который поднес полную до краев одноразовую чашку ко рту с таким спокойным выражением лица, будто спросил, который час.

— Зачем?

— Почему бы и нет?

Торкель снова поставил чашку на стол, вытер большим и указательным пальцами правой руки уголки рта и пристально посмотрел Себастиану в глаза. Тот стал быстро взвешивать варианты.

Встать и уйти.

Вернуться к притворному чтению.

Послать Торкеля к черту.

Или.

Действительно рассказать о Лили.

Инстинктивно ему хотелось выбрать один из первых трех вариантов, но, если вдуматься, что такого, если Торкель узнает чуть больше? Он спрашивает, наверное, стремясь проявить какую-то заботу, а не из любопытства. Еще одна протянутая рука. Попытка воскресить если не умершую, то спящую глубоким сном дружбу. Надо отдать должное его упорству. Не пора ли Себастиану дать что-то взамен? Сколько — он сможет решить сам. Лучше так, а то вдруг Торкель решит поискать в интернете и узнает больше, чем того хочется Себастиану.

Себастиан отложил газету.

— Ее звали Лили. Она была немкой, мы встретились в Германии, когда я там работал, поженились в 1998-м. К сожалению, я не из тех, кто носит фотографию в бумажнике.

— Чем она занималась?

— Она была социологом. В университете в Кёльне. Мы там жили.

— Старше тебя? Моложе? Ровесница?

— На пять лет моложе.

Торкель кивнул. Три быстрых вопроса, три, похоже, правдивых ответа. Дальше пойдет сложнее.

— Когда она умерла?

Себастиан замер. Ну хватит. Вечер вопросов и ответов закончен. Всему есть предел.

— Несколько лет назад. Я не хочу об этом говорить.

— Почему?

— Потому что это личное, а ты не мой психотерапевт.