Темные тайны - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2013)

Себастиан в соседней комнате кивнул. Значит, у него возникло правильное ощущение, что не он соблазнил Беатрис, а она его. Но все оказалось куда хуже, чем он думал. Через какой же ад ей, очевидно, пришлось пройти в последние годы. Только представить себе: изо дня в день жить с мужем, который тебя попросту отвергает и откровенно демонстрирует нежелание иметь с тобой дело, и с сыном, который обвиняет тебя во всех бедах семьи. Вероятно, Беатрис страшно одинока. Неудивительно, что она принимает любовь и подтверждение чувств, как только ей предоставляется такая возможность.

— Каким образом о ваших отношениях узнала Лена Эрикссон? — вступил в разговор в комнате для допросов Торкель.

Беатрис перестала плакать. Ей стало легче от того, что она кому-то все рассказала. Казалось, даже молодая женщина напротив теперь смотрела на нее с некоторым сочувствием. Она, естественно, никогда не стала бы защищать действия Беатрис, но, возможно, сумела понять, что той двигало.

— Не знаю. Просто вдруг оказалось, что ей все известно. Но вместо того, чтобы попытаться положить этому конец, она начала выжимать из Рагнара и школы деньги. Так он и узнал.

— И он платил?

— Думаю, да. Рагнар ставил репутацию школы превыше всего. Он разрешил мне доработать до конца учебного года, мы ведь уже уволили завхоза посреди семестра, и если бы ушел еще один человек… это выглядело бы нехорошо. Но он, разумеется, потребовал, чтобы я прекратила отношения с Рогером.

— И вы прекратили?

— Да. Вернее, попыталась. Рогер отказывался понимать, что все кончено.

— Когда это было?

— Наверное, чуть меньше месяца назад.

— Но вы снова встретились с ним в ту пятницу?

Беатрис кивнула и сделала еще один глубокий вдох. Ее лицо вновь немного обрело краски. Пусть содеянное ею предосудительно и сидящие здесь люди ее вполне справедливо осуждают, но нельзя не признать, что возможность выговориться принесла ей облегчение.

— Он позвонил в пятницу вечером и попросил встретиться с ним в последний раз. Сказал, что нам надо поговорить.

— И вы согласились?

— Да. Мы условились о месте, где я буду его ждать. Я сказала дома, что пойду прогуляться. Взяла школьную машину и встретилась с ним. Он пришел расстроенный, поскольку угодил в драку, у него шла носом кровь.

— Лео Лундин.

— Да. Мы поговорили, и я попыталась объяснить. Потом отвезла его к футбольному стадиону. Он по-прежнему отказывался понимать, что мы больше не сможем встречаться. Плакал, умолял, злился. Чувствовал себя брошенным.

— Что произошло потом?

— Он покинул машину. Злой и расстроенный. Последнее, что я видела, — это как он почти бегом пересекает футбольное поле.

— Вы не бросились следом?

— Нет. Я поехала обратно к школе и поставила машину на стоянку.

В комнате воцарилось молчание. Беатрис сразу восприняла его как недоверие. Они думают, что она лжет. У нее из глаз снова полились слезы.

— Я не имею никакого отношения к его смерти. Вы должны мне верить. Я любила его. Можете думать об этом что угодно. Но я его любила.

Беатрис зарыдала, уткнувшись лицом в ладони. Ванья с Торкелем переглянулись. Торкель слегка кивнул на дверь, и они оба встали. Торкель объяснил, что они скоро вернутся, но усомнился в том, поняла ли его Беатрис.

Когда они уже открыли дверь в коридор, Беатрис остановила их:

— А Себастиан здесь?

По виду Торкеля и Ваньи казалось, будто они неправильно поняли слова рыдающей на стуле женщины.

— Себастиан Бергман?

Беатрис кивнула сквозь слезы.

— В каком смысле? — Ванья пыталась припомнить, встречались ли когда-нибудь Себастиан и Беатрис. Конечно, в тот раз в школе и еще когда они спрашивали у нее дорогу к палаточному лагерю Ульфа и Юхана, но это были лишь короткие мгновения.

— Мне надо с ним поговорить.

— Мы посмотрим, что сможем сделать.

— Я вас очень прошу. Думаю, он тоже захочет со мной встретиться.