Темные тайны - Ханс Русенфельдт, Микаэль Юрт (2013)

— Когда я обследовала гараж вчера, меня особенно интересовали три вещи: мопед — по естественным причинам, сток в полу — чтобы посмотреть, не осталось ли там следов крови после того, как кто-нибудь мыл в гараже мопед или оружие, и садовые принадлежности — поскольку у нас отсутствует орудие убийства. Эту фотографию я сделала вчера.

Она поставила палец на снимок, запечатлевший деревянную подставку с садовыми орудиями. Снимок был сделан сверху, немного наискосок, и в одном из углов гаража отчетливо просматривалось белое ведро с керамзитовым гравием.

— А это я сняла сегодня. Найдите ошибку.

Урсула выложила вторую фотографию. Почти идентичную первой. Но здесь сквозь тонкий слой керамзита в нескольких местах четко виднелась зеленая ткань. На мгновение в комнате воцарилось молчание.

— Кто-то подбросил туда куртку ночью. — Билли первым произнес то, о чем подумали все. — Кто-то хочет засадить Лео Лундина в тюрьму.

— Это не главная причина.

Себастиан поймал себя на том, что рассматривает снимки с некоторым интересом. Только что произошедшее каким-то образом придало ему энергии. Убийца забрал с собой вещи жертвы и теперь воспользовался ими, чтобы подбросить доказательство. И не к кому-нибудь, а к главному подозреваемому. Это указывало на то, что убийца тщательно следит за работой полиции, а потом действует — спланированно и взвешенно. Он твердо намерен выпутаться. Наверное, даже не раскаивается. Человек как раз во вкусе Себастиана.

— Главная причина в другом: подбрасывая куртку в гараж, убийца пытается отвести подозрения от себя. Здесь нет ничего личного против Лео, он просто удачно подвернулся, поскольку мы уже на нем сосредоточились.

Торкель посмотрел на Себастиана с некоторым удовлетворением. Его прежние сомнения немного развеялись. Он знает Себастиана лучше, чем тому хочется думать. Знает неспособность коллеги активно участвовать в том, что его не интересует, но знает и то, с какой самоотдачей Себастиан может работать, если дело его по-настоящему увлекает, и какую пользу он тогда способен принести расследованию. Торкель чувствовал, что они на пути к успеху. Он молча возблагодарил присланный мейл и найденную куртку.

— Значит, человек, пославший мейл, вероятно, и является убийцей, — быстро сделала правильный вывод Ванья. — Надо попробовать узнать, откуда отправили мейл.

Далее все произошло как в театральном спектакле. В дверь деликатно постучали. Будто Харальдссон просто стоял снаружи и ждал нужной реплики, чтобы войти.

Себастиан отстегнул ремень безопасности и вышел из машины. Он взглянул на фасад здания, перед которым они остановились, и на него навалилась невероятная усталость.

— Значит, здесь он учился?

— Да.

— Несчастный бедолага. А самоубийство мы полностью исключаем?

Над двустворчатыми дверями, ведущими в Пальмлёвскую гимназию, находилась большая картина, изображавшая мужчину, который мог быть только Иисусом. Он распростер руки жестом, который художник наверняка задумывал как пригласительный, а Себастиан истолковал как угрожающий. Откровенно лишающий свободы.

Под картиной было написано: Иоанн «12:46».

— Я, свет, пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме, — изрек Себастиан.

— Ты знаешь Библию?

— Это я знаю.

Себастиан преодолел оставшиеся ступеньки и распахнул одну створку двери. Ванья бросила последний взгляд на огромную картину и последовала за ним.