В лесной чаще - Тана Френч (2010)

— Я не сказал ему ни слова, лишь поблагодарил и пообещал связаться. Пусть походит и понервничает.

— А ты коварный парень, О'Нил. Не ожидал от тебя такого.

Мне нравилось дразнить Сэма. Он не всегда клевал на наживку, но уж если это случалось, заглатывал ее целиком.

Сэм бросил на меня страдальческий взгляд.

— Я подумал, что можно поставить его телефон на прослушку. Если он и спланировал убийство, то вряд ли осуществил его сам. У него твердое алиби, да и вообще он не станет пачкать руки грязной работой. Эндрюс кого-то нанял. Наверняка запаникует и позвонит киллеру или просто сболтнет что-нибудь лишнее.

— Не забудь проверить старые звонки, — напомнил я. — Выясни, с кем он говорил в последний месяц.

— О'Горман уже этим занимается, — самодовольно возразил Сэм. — Я дам Эндрюсу пару недель, посмотрю, что из этого выйдет, а затем арестую. И еще… — Он замялся. — Помните, Девлин говорил, что голос звучал как-то странно? Будто у пьяного? Я подумал, что если у нашего парня проблемы с алкоголем, может, наведаться к нему, например, часов в восемь или девять вечера. Вероятно, тогда он… ну, будет поразговорчивее. И не станет звонить адвокату. Знаю, стыдно пользоваться человеческими слабостями, однако…

— Роб прав. — Кэсси покачала головой. — В тебе есть что-то садистское.

Глаза Сэма на миг округлились, потом он сообразил.

— А пошли вы ко всем чертям! — засмеялся Сэм и крутанул кресло так, что ноги замелькали в воздухе.

В тот вечер мы были взбудоражены, словно школьники, которых неожиданно распустили по домам. Сэм, к общему изумлению, сумел убедить О'Келли, чтобы он выбил из судьи ордер на прослушивание телефона Эндрюса. Обычно подобных разрешений не дают, если в деле не замешано большое количество взрывчатки, но операция «Весталка» по-прежнему была на первых полосах газет: «Никаких сдвигов в деле Кэти Девлин», «Вы уверены, что ваши дети в безопасности?» — и это давало нам кое-какие преимущества. Сэм сиял от радости:

— Ребята, уверен, этот сукин сын что-то знает, готов биться об заклад. Ему только нужно как-нибудь вечером перебрать спиртного — и все, он наш.

Он купил к ужину хорошего белого вина, чтобы отпраздновать это событие. После разговора с Кэсси я был голоден как волк; готовя омлет, пытался перевернуть его в воздухе и в результате чуть не отправил в мусорное ведро. Кэсси босиком носилась по квартире, резала хлеб, включала на всю громкость музыку и комментировала мои манипуляции за плитой:

— И такому типу доверяют личное оружие. Скоро он начнет палить налево и направо, желая произвести впечатление на какую-нибудь цыпочку.

После ужина мы играли в крэниум[21] — импровизированный вариант на три персоны, — и за четвертым бокалом я долго ломал голову, что показывает Сэм, пытавшийся изобразить слово «карбюратор» (робот-андроид… дойка коров… нет, человечек из часов!). В открытое окно задувал свежий ветер и шевелил тюлевую занавеску, на гаснущем небе светила серебристая луна, и я вдруг подумал, что уже не помню, когда у меня в последний раз был такой счастливый вечер, без подспудных мыслей и подводных камней, подстерегавших на повороте каждой фразы.

Когда Сэм ушел, Кэсси научила меня танцевать свинг. После ужина выпили несколько чашек капуччино, чтобы проверить новый аппарат, и сна не было ни в одном глазу, а из колонок, похрипывая, лились старые мелодии. Кэсси взяла меня за руки и потянула с дивана.

— Черт возьми, как ты научилась танцевать свинг? — воскликнул я.

— Мои дяди и тетя считали, что дети должны много учиться. Они обожали уроки. Еще я могу рисовать углем и играть на пианино.

— Что, все одновременно? А я умею играть на расческе. И у меня две левых ноги.

— Плевать! Я хочу танцевать.

Квартира была слишком тесной.

— Пойдем, — сказала Кэсси. — Снимай ботинки.

Она схватила дистанционный пульт, поставила звук на максимум и, выбравшись из окна, спустилась по пожарной лестнице на крышу.