След лисицы на камнях - Елена Михалкова (2018)

– В шесть. Дел много. Раньше я мечтал, когда налажу здесь хозяйство, завести корову… Теперь-то не судьба. – Он сказал это спокойно, не жалуясь. – Но, честно говоря, не представляю, когда же в таком случае спать. Моя бабушка вставала на утреннюю дойку в половине четвертого, что-то мне подсказывает, что я не способен на такой подвиг. Хотя свое молоко… Заманчиво!

– Чем вы сегодня занимаетесь?

– К двенадцати должен явиться мой печник, будем разбираться с дымоходом.

– Если все пойдет так, как вы планировали, у этого дома скоро будет другой хозяин, – безжалостно напомнил Илюшин.

Красильщиков удивленно взглянул на него.

– Какая разница? Работу все равно надо делать.

Илюшин прищурился.

Хозяин терема был некрасив: тяжелая, непропорционально большая голова, и лоб большой, широкий, а под прямыми бровями – умные глаза с набрякшими веками. Рубленый короткий нос и мясистый подбородок: Илюшин заметил на нем многочисленные следы порезов.

В его памяти всплыл рассказ, то ли читанный, то ли слышанный в юности, как одни люди привели других в лес и приказали им рыть себе могилу. Были ли это солдаты и военнопленные, или же бандиты и должники, или осужденные и палачи, говорившие с ними на одном языке? Этого он не помнил. Но только один из приговоренных отшвырнул свою лопату, а второй принялся молча копать.

Первый был весел и бешен, и когда за неповиновение на него направили оружие, лишь оскалил зубы. Второй крепче перехватил черенок.

«Упырям пособничать не стану, – сказал бешеный. – Все одно шлепнут, хоть так, хоть эдак. А ты зачем роешь, дурья морда?»

Второй поднял голову и улыбнулся: «Перед смертью поработать чуть-чуть – все ж радость».

С тех пор Илюшину доводилось иногда встречать людей этой, второй, породы, до того редких, что впору было заносить в Красную книгу. Их объединяла способность даже самую дрянную работу, вроде рытья собственной могилы, выполнять с такой гордостью и тщанием, словно не ублюдок с револьвером, а сам Господь, сойдя из райских кущ, попросил их о помощи, и они совершали свой труд не для других, а в его честь.

Был ли Красильщиков похож на них? Или просто не знал, чем еще занять время в ожидании, пока отыщут убитую им женщину?

– Я, Андрей, спросить хотел. Вы же предприниматель?

– Бывший.

– Значит, имели дело с документами. Как вы за три года не поняли, что в договоре стоит имя не того человека, который жил с вами бок о бок?

Красильщиков отложил на траву инструмент и натянул рукавицы.

– Это звучит довольно нелепо, но на имя я просто не обратил внимания. Мне указали на тетку, сказали, что она продает участок. Тетка вытащила из ящика документы на собственность. У меня не возникло никаких сомнений. Я бы мог что-то заподозрить, если бы она сбежала с моими деньгами. Но Надежда осталась жить здесь, по соседству со мной… Не знаю, на что она рассчитывала. Может быть, думала, что Вера никогда не вернется? У меня нет ответа.

– Вы сказали, что пытались с ней поговорить после смерти ее сестры?

– Пытался несколько раз. Она включала бесноватую, и я в конце концов отступился.

– Про пожары у Бакшаевых вы знаете?

– Знаю про августовский. Он случился после того, как приходила Вера, причем я не сразу осознал, что это одна и та же ночь. Когда за мной прибежали, я спал, и проснувшись, решил, что прошло уже несколько дней. У меня в голове помутилось.

– А старый пожар?

– Я только слышал о нем. Подробностей не знаю. Вам лучше спросить у тех, кто давно здесь живет.

Макар кивнул и в задумчивости пошел к дому. Красильщиков окликнул его:

– Вы меня извините, я ваш будильник отключил, когда он пиликал. Слышу – играет, а где, не пойму. Постучался, вошел, а вы спите. Я пытался вас разбудить, но не смог.