Рыцарь нашего времени - Елена Михалкова (2008)

– Послушай, наша с тобой основная рабочая версия следующая: Владимир Качков обокрал Дмитрия Силотского и сбежал. Поначалу, еще до кражи, он попытался воздействовать на Силотского, создавая вокруг иллюзию нового пространства, и его затея почти удалась, но затем тот что-то заподозрил и пришел к нам. Возможно, – здесь мы вступаем в область предположений, – Качков действовал в интересах конкурентов своего шефа: Ланселот, по его же признанию, подумывал о том, чтобы продать бизнес, и его нужно было подтолкнуть у этому решению. Убедившись, что «жамэ вю» не оказало на Дмитрия Арсеньевича ожидаемого эффекта, Качков его убил. У него был сообщник, который по какой-то причине здесь остался и, испугавшись нашего вмешательства, попытался нам угрожать – мне через Машку и Костю, тебе – непосредственно. Эта версия подтверждается имеющимися у нас доказательствами: как минимум тем, что невольно участвующие в создании эффекта «жамэ вю» люди опознали Качкова по фотографии. Кроме того, на тебя и Машу напали именно после того, как мы исследовали ежедневный маршрут Ланселота – очевидно, за нами наблюдали или же увидели нас случайно и сделали ошибочный вывод о нашем участии в деле.

Он помолчал, перевел дыхание, бросил взгляд на Илюшина. Тот полулежал в кресле, сцепив пальцы и с интересом глядя на напарника, и Бабкин продолжил:

– Логично предположить, что один из сообщников – кто-то из круга близких Силотскому людей, которые знали о том, что он затеял расследование с нашей помощью. Этот человек знаком с Качковым, и нашел в его лице идеальный инструмент для осуществления своих планов, потому что Дмитрий Арсеньевич, ослепленный собственным благодеянием, как ты выразился, ему полностью доверял. Наша с тобой задача – найти этого человека. Здесь я вижу два варианта: первый – это один из конкурентов Силотского, второй – это один из очень близких ему людей. Из нашей троицы – Крапивина, Ольги и Швейцмана – мотива нет только у Крапивина, поскольку не имеется ни одного свидетельства, что он хотел бы купить бизнес Силотского. Он вообще не бизнесмен. Зато такой мотив есть у Швейцарца. Но еще более вероятной кандидатурой мне кажется Ольга, которая сейчас играет роль безутешной вдовы, но после того, как дело закроют – помяни мое слово! – уедет из страны. Со смертью мужа ей перепало не самое маленькое наследство, а Владимир Качков держит припрятанными в далеком заграничном банке пару миллионов долларов, украденных им из «Брони».

– Она показалась тебе искренне любящей мужа, – повторил Илюшин слова, сказанные им же несколько дней назад.

– Она всегда была неплохой актрисой!

Сергей сел в кресло напротив Макара, наклонился к нему.

– И что же мы делаем, вместо того, чтобы заниматься этой версией? Мы раскапываем всю эту историю с погибшим Николаем Чешкиным, ты беседуешь с его семьей, зачем-то специально едешь к ним домой, чтобы прочитать довольно бессмысленный текст, написанный им перед смертью...

– Он вовсе не бессмысленный, – возразил Илюшин.

– Хорошо, пусть будет осмысленный. Но зачем, объясни мне?! Ради чего?! Если у нас есть версия, то почему мы не работаем по ней?

Макар положил лист себе на колени и прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.

– О рабочей версии говоришь ты, – неторопливо сказал он. – Ты ее для себя определил и теперь ищешь ей подтверждения. Что касается меня, то я такой версии не имею вовсе, потому что мне кажется глупым загонять себя в рамки неких представлений, которые в итоге могут оказаться весьма далеки от истины. Ты полагаешь, что идешь по тропинке в лесу; в действительности ты точно так же, как и я, шатаешься между деревьев, но разница между нами состоит в том, что я это понимаю, а ты – нет.

Сергей хотел что-то возразить, но Илюшин продолжал: