Рыцарь нашего времени - Елена Михалкова (2008)

Это было важно. Концентрация на одной мысли помогла Семену прийти в себя, и он, приложив ладонь к горячему вспотевшему лбу – он всегда легко потел, от малейшего волнения покрывался капельками, которые, высыхая, оставляли за собой неприятное ощущение влажного озноба, – сосредоточился на воспоминании о том, что же сказала Рита.

Теперь молчание жены в комнате помогало ему – если бы она плакала, Швейцман не смог бы думать ни о чем ином, кроме ее слез. Рита плакала так редко, что он каждый раз пугался до полусмерти, как будто она могла умереть от плача, сам понимал, что это глупость, но ничего не мог с собой поделать. Он встал, постоял, напряженно вспоминая и постепенно убеждаясь, что не может вытащить из своей памяти ничего, кроме лица Крапивина, о котором он думал в ту минуту, когда жена что-то робко сказала за его спиной.

Поколебавшись, Швейцман вернулся в комнату, уселся перед компьютером, по экрану которого летели в далекую черную глубину вращающиеся цветные октаэдры, и постарался мысленно вернуться на пятнадцать минут назад. Октаэдры, переливаясь, навевали сонливость, он чувствовал, что от напряжения последних дней проваливается в неглубокие сонные ямы, окончательно теряя связность мыслей. Но очередная такая яма помогла ему – неожиданно один из октаэдров словно зацепил синим краем ушедшее ощущение, потащил его за собой, вытаскивая все остальное: и шуршание Ритиного платья, и звук ее голоса, и – самое главное! – смысл ее слов.

«Что-то про крыс... Кажется, что ей приснились крысы... или она снова их испугалась».

Швейцарец вскочил, сон слетел с него. Он подошел к двери, за которой на кровати лежала Рита, содрогаясь в беззвучных рыданиях, постоял, обдумывая что-то.

И попятился назад, приняв окончательное решение.

* * *

Узнав о том, что Семена Швейцмана отпустили, Макар тотчас вышел из своего полусонного состояния. Он рысцой пробежался по комнатам, высматривая неизвестно что, а несколько ошеломленный его быстрым преображением Сергей ходил за ним следом, соображая, что же может искать Илюшин.

– Где же, где же он... – повторял тот, отмахиваясь от предложений Бабкина помочь ему в поисках. – А, нашел!

Он вытащил из шкафа за хвост серо-зеленый шарф и торжествующе помахал им перед носом Сергея.

– Зачем он тебе? – удивился Бабкин. – Ты больше не кашляешь, и горло у тебя не болит...

– Для антуражу, – туманно объяснил Макар, наматывая шарф на шею. – Кроме того, он мне нравится.

Сергей пожал плечами в знак того, что не может разделить симпатию Илюшина, и поинтересовался, куда решил отправиться его друг.

– Думаю, ты не собираешься сидеть в квартире, обмотанный шарфом, как тот инспектор из фильма?

– Я собираюсь наконец познакомиться с дамой, с которой, кажется, знакомы все, кроме меня.

– С Томшей? А ты знаешь, где она живет?

– Имея под рукой Интернет, это не так сложно выяснить. Набери, пожалуйста, в поисковике запрос по ее фамилии и слову «скульптор».

До квартиры-мастерской Томши, находившейся на другом конце города, они добрались довольно быстро, потому что по настоянию Бабкина поехали не на машине, а на метро. Макар только одобрил смену транспорта – он любил метро, и его, в отличие от Сергея, не угнетали толпы людей и постоянный шум. Бабкин же руководствовался соображениями безопасности: его преследовала мысль, что в машине их подловят в тот момент, когда они меньше всего будут этого ожидать.

Решение оказалось правильным: центральные улицы и Кольцевая стояли в пробке, и они застряли бы надолго. Тем не менее, выбравшись из метро, Сергей вздохнул свободнее.