За руку с ветром - Анна Джейн (2015)

Он, зная, что Ольга боится Никиту, давно предлагал ей этот вариант. Чащин понимал, что любимой девушке его друг ничего не сделает, даже если она ударит его. При всех своих недостатках Кларский не был садистом, как его брат. А еще Дмитрий несколько раз предлагал самому все объяснить Никите ситуацию. Только Оля, слыша это, начинала жутко нервничать – боялась, что Ник что-нибудь сделает Чащину. Он, кстати, тоже это знал, правда, это его мало пугало. Отношения с Ольгой он скрывал из-за Маши, все надеясь, что если будет свободен, она когда-нибудь обратит на него свое внимание. А то, что его друг вклинился в их с Ольгой сложные дурацкие отношения – было виной самого Кларского и его глупой концепции судьбы. Он вбил себе в голову, что Князева – его судьба, ангел и луч света в темном царстве. Никита, не зная, что сердце этой девушки отдано его другу, одарил Олю всеми теми качествами, которыми обладала его идеальная девушка, однажды придуманная им самими. Димка не раз и не два пытался переубедить друга, за которого искренне переживал, что Ольга совсем не такая, как думал Кларский, но разве можно остановить идущий напролом таран? Да, наверное, он, Димка, смалодушничал, не рассказал обо всем с самого начала, когда вдруг узнал, что его друг сходил с Ольгой на свидание – та хотела заставить Чащина немного поревновать. Ну а потом уже сама девушка, узнавшая случайно тайну Ника, просила Диму молчать – так боялась за него и за себя. Это уже потом она поняла – не стоит демонизировать то, чего нет и не было, точно так же, как и обожествлять. А тут еще и проклятое чувство ревности сыграло свою роль – почему Машке вдруг так понравился именно его друг?

И все это как-то переплелось между собой – замысловато, туго, что Чащин просто-напросто запутался. И с каждым днем дамоклов узел над ним становился все туже и туже. И способов развязать его становилось все меньше и меньше. Оставалось только разрубить его, но меча не было.

– Оля? – позвал девушку Дима.

– Нет, там другое, – отрывисто сообщила она, не в силах скрыть своей радости. – В общем, я встретила его с другой. На вечере.

– С другой? – Димка не знал о том, что Никита общается с Никой в целях защитить Ольгу от собственного брата. – И на каком еще вечере? Брось, тебе показалось. Он реально от тебя… без ума.

– Он просто безумный, – отозвалась Оля. – Дим?

– Что? – все еще пребывал под впечатлением тот. Она решила проблему с Ником? Как? И что еще у него за другая? Кларский реально с ума сошел? А как же его песни о судьбе?

– Что? – спросил он.

– Дим, пожалуйста, давай встретимся? Я обо всем тебе расскажу, – вдруг попросила Оля, чувствуя холод дующего через приоткрытое окно ветерка. Сразу же вспомнились горячие руки и предплечья парня. Атомный генератор ее личного тепла мощностью в пару тысяч тераватт.

– Оля, зачем? – устало спросил он, усаживаясь на турник, прижав мобильник плечом к уху. Димка так и ничего еще не решил. Точно знал, что с Машей ему не быть, хотя и помнил вкус ее губ – никогда не думал, что будет, как мальчишка из любовных фильмов, вспоминать какой-то поцелуй, но нет же! Вкус ее губ, горьковатый и чем-то напоминающий привкус кедровых орехов, запечатлелся у него в том отделе головного мозга, который отвечал за память. Чащин тут же попытался вспомнить вкус губ Ольги и как-то внезапно осознал, что у нее губы совершенно другие. Не хуже, не лучше, а просто – совершенно другие. А еще они – привычнее. Она вся привычнее: и губы, и руки, и тело, и даже голос. Привычная, но нелюбимая? Так, что ли? А что такое любовь? И что такое привычка?

Он действительно запутался.

– Дима! – позвала его девушка, и в голосе ее парень уловил если не мольбу, то настойчивую просьбу. – Мне плохо без тебя.

Ему тоже было плохо. Только вот без кого? Без нее? Без Маши? Без Маши-то он привык быть всегда. Если, конечно, не считать того, что они с ней – друзья.

– Дима, я уехала оттуда. Я буду дома, одна. Ну, давай, встретимся? Поговорим.