Любить нельзя ненавидеть - Ольга Герр (2017)

Глава 30. Изгнание

После казни, меня отпустили к себе. Там я первым делом велела служанкам набрать ванну. Казалось я вся — с головы до ног — испачкана в крови советника. Мне необходимо стереть ее с себя как можно скорее или даже содрать вместе с кожей.

Погрузившись в теплую воду, долго полоскала рот и терла себя мочалкой, включая лицо с губами, пока кожа не покраснела, а губы не потрескались. Лишь тогда немного успокоилась.

Тео менялся на глазах, становясь все агрессивнее. Что столь пагубно на него влияет? Ответ напрашивался сам собой — благодать. Тео не родился теургом, его тело не приспособлено к благодати. В малых дозах он бы с ней справился, но он же взял слишком много и продолжает брать.

Я вспомнила уроки Старшей воспитательницы. Она говорила, что первые теурги, получившие чересчур много благодати, погибли. Магия сожрала их изнутри. Поэтому благодать и разделили на части между несколькими теургами. Но Тео не привык делиться. Это не про него.

Размышляя в таком ключе, я не заметила, как отключилась прямо в ванной. Истощенный организм взял свое. Слава Прародителю, мне ничего не снилось. Мои кошмары впереди. Они не скоро меня отпустят.

Проснулась, если не отдохнувшей, то немного посвежевшей. Разбудило меня ощущение чужого взгляда. Я по-прежнему сидела в ванной, а напротив в кресле расположился Тео. Никогда я не стеснялась чужих взоров, но тут стало не по себе. Захотелось прикрываться и поскорее.

— Ирга, — позвала служанку, чтобы подала полотенце.

— Она не придет, — сказал Тео. — Я ее отпустил.

Он взял полотенце и протянул его мне. Вода остыла, и я замерзла. Сидеть в ванной дальше чревато простудой. Пришлось смириться с тем, что Тео увидит меня обнаженной, пока выбираюсь из ванной.

Закутавшись в полотенце, доходящее до колен, почувствовала себя лучше, как если бы спряталась за броней. Есть все-таки что-то правильное в том, чтобы не показываться без одежды перед кем попало.

— Я пришел справиться о твоем самочувствии, — произнес Тео, возвращаясь в кресло. — Мама волнуется за тебя.

— Я в порядке. Благодарю за заботу.

Я застыла посреди комнаты. Чтобы накинуть халат, надо сперва оголиться. Второй раз я на это не пойду.

Брат молчал, я тоже. Пока он изучал вид из окна, я присматривалась к нему. Тео выглядел неважно: кожа посерела, под глазами залегли круги. Волосы, обычно аккуратно уложенные, растрепались. Появилась щетина, а ведь раньше он всегда был гладко выбрит. А еще он исхудал, щеки буквально ввалились. Все это подтверждало мою догадку о его болезни.

— Тео, — позвала я, — мне кажется, ты нездоров. Твое тело разрушается, как это было у первых теургов. Благодать убивает тебя.

Брат повернулся ко мне.

— Предлагаешь отказаться от нее? Думаешь, я куплюсь на твою якобы заботу? Серьезно?

— Ты можешь не верить, но я действительно беспокоюсь о тебе. Мы не чужие люди, а то, что было сегодня, — я сглотнула, вспомнив казнь, — это не ты. Благодать сводит тебя с ума.

— Брось, — махнул он рукой. — Не притворяйся любящей сестрой, тебе не идет. Все, что мне нужно — чуть больше благодати. С ее помощью я приведу свое тело в порядок. Но прежде разберусь с Корвином. Собственно, по этому поводу я и пришел: пригласить тебя на изгнание главы Черного клана. Оно состоится сегодня вечером. Явка обязательна. И еще, — добавил он. — После Корвина я намерен вплотную заняться тобой. Ты весьма профессионально наслала духов сна на солдат. Пора уже решить вопрос с твоей невинностью и забрать у тебя силы теурга.

Тео ушел, оставив меня готовиться к изгнанию. Но разве можно подготовиться к потере любимого?

* * *

Хуже всего собственное бессилие. Он мог перенести многое — потерю места главы клана, унижение на пару с насмешками, но ощущение того, что ничего не можешь поделать, сводило с ума. Корвин — человек действия, а сейчас он прозябает в ожидании непонятно чего.