Любовь по правилам и без - Агата Озолс (2021)

— Глупости, — твердо сказал Валишевский. — Вы сами-то в это верите?

Не дождался моего ответа и продолжил:

— Ни я, ни другие члены моей семьи ничего не запрещали Роману и никак на него не давили. Это было его решение.

— Я вам не верю, — пролепетала в трубку.

— Да ради бога, это ваше право: верить или нет. Я говорю, как было.

— Но почему он тогда….?

Я замолчала, не в силах произнести «бросил меня» и, чувствуя, как выступают предательские слезы.

— Так поступил? — продолжил за меня Сергей Карлович. — Я не знаю, Анна.

— Что тогда произошло между вами и Романом? О чем вы говорили?

— Об ответственности. О том, что ему пора взрослеть, учиться принимать решения и отвечать за свои слова. Роман был помолвлен до встречи с вами, Анна. Он позволил себе увлечься вами, это я понимаю. Но он позволил и вам ответить ему взаимностью. Не скрою, я не готов был видеть вас членом своей семьи. София Шлезвиг в роли жены моего единственного сына нравилась мне значительно больше. Но выбор оставался за Романом. Об этом я и сказал ему. А еще о том, что он вырос совершенно безответственным мужчиной, и я сильно разочарован в нем.

— Он мог отказаться от помолвки? — прошептала я в трубку.

— Мог.

— Но он выбрал ее. И даже ничего мне не объяснил. Не позвонил. Не извинился.

— Мне жаль, что так получилось, — в его голосе сквозило едва заметное сожаление. — И, тем не менее, это правда.

— Зачем вы просили Лизу поговорить со мной?

— Хотел убедиться, что с вами все в порядке. Что вы не замышляете никаких публичных скандалов с привлечением прессы. И не собираетесь травиться.

— Убедились?

— Убедился, — согласился Валишевский.

— Тогда зачем вы звоните сейчас?

— Узнал, что вы все продали. Понял, что вы собираетесь уехать из Москвы.

— Вы правы, — ответила коротко, на большее у меня не было сил.

Мысль о том, что Ромка сам, по собственной воле, так со мной поступил, придавила меня, словно мельничные жернова.

— Анна, я должен вас предупредить, — из его голоса ушли сочувствующие нотки, он опять стал твердым и властным, — вы расстались с моим сыном. Не по своей воле, очень некрасиво, но расстались. И я не потерплю никакого вашего вмешательства в его жизнь. Слышите, абсолютно никакого.

Я молчала. Просто молчала, не в силах что-либо ответить.

А Валишевский продолжал:

— Вы не будете ему писать, звонить или искать с ним встречи. Вы ничего и никому не будете рассказывать об отношениях, вас связавших. Никаких интервью. Никаких откровений с посторонними или с Софией Шлезвиг. Ни с кем. Это понятно?

- Я и не собиралась, — невесело усмехнулась я в трубку.

— Хорошо, я полагаюсь на ваше слово. И еще один вопрос. Поскольку Роман виноват в вашем нынешнем состоянии, я хочу компенсировать ваши потери.

В моем состоянии??? Компенсировать потери??? Это он о чем?!

— Я не понимаю вас.

— Вы наверняка потеряли деньги при продаже бизнеса и недвижимости, — пояснил Валишевский. — Я компенсирую разницу и оплачу ваши расходы на переезд. Куда вы намерены уехать?

Это было чересчур.

— Спасибо большое, — с трудом сдерживаясь, сказала ему, — но я хорошо зарабатываю и не нуждаюсь ни в каких компенсациях с вашей стороны.

— Я настаиваю, — заявил Валишевский.

— Можете настаивать сколько угодно, мне это неинтересно. Я обещаю вам, что никогда, слышите, никогда не потревожу ни вашего сына, ни его семью, и никому не расскажу о нашей с ним связи. Со своей стороны я надеюсь, что вы также оставите меня в покое, и ваши люди больше не будут преследовать меня.

— Мои люди? О чем вы?

— О тех двоих, что таскаются за мной по пятам.

— Значит, Швезвиг все же кого-то нанял, — задумчиво произнес Сергей Карлович.

— Мне все равно кто и кого нанял. Я просто хочу, чтобы это прекратилось.

— Хорошо, я поговорю с ним. Надеюсь, он меня послушает.