Принцесса на одну ночь - Ольга Иконникова (2020)

— Я бы хотела полистать второй том «Поэтики» Аристотеля! Хотя и знаю, что его нет ни в одной библиотеке мира.

И тут же пожалела о своих словах. Анабель уж точно ни за что не выбрала бы эту книгу!

— Вот как? — удивился мой собеседник. — Интересуетесь древнегреческим театром?

Самым разумным было промолчать — сосредоточиться на музыке, сделать вид, что не расслышала вопроса. Но мне так редко доводилось разговаривать с кем-то (не считая, конечно, Антуана) о литературе, что я просто не могла упустить такую возможность.

— Он говорил не только о театре! Он утверждал, что человеку с детства свойственно подражание, и оно доставляет ему удовольствие.

— И вы согласны с этим?

Я задумалась, но всё-таки кивнула. Мы ступали на зыбкую почву. Я и сейчас подражала — подражала Анабель.

Музыка смолкла. Я посмотрела по сторонам. Мужчина в старинной маске как раз отошел от очередной (должно быть, десятой) дамы, тем самым дав сигнал к завершению приема.

Мой собеседник вынужден был прервать наш разговор. Он поклонился и, как и все предыдущие кавалеры, поцеловал мою руку.

Это было глупо, но я почувствовала что-то вроде легкой дрожи. Как там обычно пишут в романах — «сердце героини затрепетало»? Всегда, читая об этом в книгах, считала это придумками авторов.

Да нет, конечно, это ерунда! Просто в комнате холодно, и я замерзла. Не могла же я так разволноваться оттого, что меня коснулся совершенно незнакомый мне человек? Да, мы беседовали не без приятности, но это же ровным счетом ничего не значит.

И всё-таки мне ужасно захотелось подойти к церемониймейстеру и спросить у него, кто этот человек в парчовом камзоле. Уверена, этот хранитель традиций мог назвать имя любого из гостей.

Но я подумала о бабушке, об Анабель и сдержала свой порыв. Интересоваться в королевском дворце кем-либо, помимо принца, было недопустимо. Тем более, скрываясь под маской сестры.

Глава пятнадцатая, в которой Лэнс тоже надевает чужую маску

— Ты уверен, что это хорошая идея? — де Клермон был полон сомнений. — Если твой отец узнает об этом, я попаду к нему в немилость.

— Мы не делаем ничего плохого, — возразил я. — Разве так важно, в каком костюме и в какой маске я появлюсь в музыкальном салоне? Матушка хотела, чтобы я туда пришел и побеседовал с каждой из приглашенных девушек. Именно это я и собираюсь сделать.

— Тогда зачем нам меняться одеждой? — продолжал упираться Робер. — За время приема все кавалеры должны будут поговорить со всеми дамами. Так какая разница, в какой ты будешь одежде? И даже если ты будешь играть роль герцога де Клермона, ты всё равно не избежишь общения с этими девицами.

Но я уже надел его камзол и подошел к зеркалу, чтобы убедиться, что он не маловат мне в плечах.

— Как будто ты не понимаешь этого сам? Инкогнито принца в зале недолго останется таковым. Поверь мне, наш славный месье Шарль не сможет не выказывать его высочеству особого почтения. А следом за ним это будут делать и все остальные. Значит, и наши гостьи будут вести себя неестественно — жеманиться, пытаться мне понравиться. А мне хотелось бы пообщаться с ними запросто — чтобы узнать их такими, какие они есть на самом деле.

— Вряд ли ты сможешь хорошо узнать их, обменявшись только парой фраз.

Робер уже облачился в мою одежду и теперь с опаской поглядывал на старинную маску, которую тоже должен был надеть.

— Не бойся, — успокоил я его, — в этой маске нет ни капли магии. Обычная маскарадная маска, только гораздо более старая, чем твоя.

— И всё-таки я предпочел бы надеть именно свою, — вздохнул он.

Но я не стал выслушивать очередную порцию его нытья, а отправился в музыкальный салон. Я должен был прийти туда раньше «принца». Вслед мне понеслись еще несколько жалобных вздохов.