Я – твоя собственность - Алика Мур, Матильда Старр (2018)

– Я никогда не перебрасывалась, – хрипло прошептала я и сглотнула. Было отвратительно проявлять свою слабость при темном, но мне пришлось это признать.

– Вы боитесь? – темный приподнял бровь.

Да, я боялась. Все боялись. Очень мало кто из людей мог позволить себе такую роскошь – мгновенные путешествия. Зато говорили о них много. Всякие очаровательные вещи вроде:

Пока переносишься за сотни верст, у тебя крадут душу!

Или вот:

Да, такие путешествия безвредны для темных, а люди от них начинают болеть и умирают, или сходят с ума!

Я помедлила еще совсем недолго: смерти я точно не боялась. Умереть – почему бы и нет. А сойти с ума… Это было бы даже забавно. Что касается моей души… Любимой игрушке темного вряд ли стоит вспоминать о душе.

– Ни капли не боюсь, – ответила я и решительно зашагала в сторону станции.

Перебрасываться оказалось не так уж сложно и не так уж и страшно. Главное – заставить себя войти в сияющий круг, и вот уже ты далеко-далеко. Мы вышли со станции, и я с любопытством огляделась. Никогда я еще не была так далеко от дома. Вокруг был такой же город, как наш. Такие же люди, дороги, дома. Так же сохло белье на веревках, а в окнах стояли горшочки с цветами. Стучали колеса повозок, раздавались крики зазывал, лоточники бродили по улицам и предлагали свой товар. Откуда-то доносился смех, откуда-то плач. Вот ведь как выходит… Что близко, что далеко, а жизнь-то везде одинаковая. Стоило же сюда забираться за такие деньжищи.

Что мы вообще здесь забыли? Я уже хотела задать этот вопрос темному, но снова подали карету и мы отправились дальше. На этот раз карета ехала долго, хороший час, а то и больше. Пересекла город, потом пригород с маленькими домишками, и покатилась посреди лесов и полей, пока не уперлась в массивные ворота высокого каменного забор. Я запрокинула голову и охнула. Такой при всем желании не перелезешь.

Небольшое оконце в воротах откинулось, с той стороны сквозь густую решетку кто-то смотрел.

Похоже, увиденное его вполне удовлетворило, потому что створки со скрежетом распахнулись, и карета медленно въехала внутрь, шурша колесами по дорожке из мелких ракушек. По обе стороны дорожки тянулся невысокий кованый забор: справа за ним шумел сад, а слева… Слева сквозь забор было видно площадку, на которой юные девушки, одетые с той же строгостью, что и я сейчас, играли в мяч. Я издали заметила рыжие кудряшки, к которым явно была приложена масса усилий, чтобы привести их в порядок. Но непослушные пряди все равно выбивались из прически.

Риаса? Я не могла поверить своим глазам. Обернулась к темному и спросила:

– Это пансионат, в который вы отправили мою сестру?

Он не ответил. Зачем говорить об очевидных вещах.

Я нетерпеливо заерзала, мечтая выпрыгнуть на ходу, просочиться сквозь прутья, броситься в толпу девчонок, растолкать всех и вытащить ту, по которой я невероятно соскучилась.

Только предостерегающий взгляд темного удержал меня от подобного сумасбродства. Выбравшись, наконец, из кареты, мы чинно поднялись по ступенькам и вошли в большое светлое здание, где нас встретила строгая чопорная дама. В ней все было строго: черное платье, туго застегнутое под горлом, безжалостно стянутые в пучок на затылке волосы, лицо без малейших признаков косметики, поджатые в линию губы и очки в толстой черной оправе, за которыми прятались цепкие глаза. Не дама, а просто дракон в юбке. При виде нее хотелось скромно потупиться и сделать реверанс, хоть я и не знаю, как он делается. Не удивлюсь, если она сейчас откроет рот и выставит нас вон.

– Господин Лаорр, – открыла рот дама. Голос у нее оказался неожиданно мягкий и бархатный, и выставлять нас она, по-видимому, не собиралась… – Наш пансионат весьма признателен вам за щедрое пожертвование…