Книжный магазинчик счастья - Дженни Колган (2020)

Все это просто потому, думала Нина, пытаясь проглотить ком в горле, потому что они были очень маленькой библиотекой.

По вторникам и четвергам утром они читали разные истории детям. По средам закрывались пораньше. Их библиотека располагалась в жалком старомодном здании с полами, покрытыми истертым линолеумом. Ну да, верно, здесь попахивало затхлостью. Большим протекающим радиаторам по утрам требовалось некоторое время, чтобы очнуться, зато потом они моментально делались чересчур горячими, и становилось душновато, в особенности для старого Чарли Эванса – он приходил к ним погреться и прочитать «Морнинг стар», от корки до корки, очень медленно. Нина гадала, куда же теперь придется ходить всем Чарли Эвансам этого мира.

Кэти Нисон объяснила, что библиотечная служба перебирается в центр города и там библиотеки превратятся в некие «центры» с «мультимедийными зонами», кофейнями и «интерсенсорными кабинетами» – и что бы это было такое? Но хотя в городе и имелось по крайней мере два подходящих автобусных маршрута, все равно для большинства их пожилых или не слишком здоровых посетителей это слишком далеко.

Но их чудесный старый, потрепанный домик с островерхой крышей уже был продан, чтобы превратиться в дом с дорогими квартирами, какие уж точно не по карману библиотекарям.

И теперь Нина Редмонд, двадцати девяти лет, книжный червь с длинными, спутанными каштановыми волосами и светлой веснушчатой кожей, страдающая застенчивостью, из-за которой она то и дело краснела или готова была расплакаться, в самый неподходящий момент должна была оказаться на улице, на холодном ветру мира, переполненного безработными библиотекарями.

– Итак, – закончила Кэти Нисон, – можете прямо сейчас начинать упаковывать книги.

Последнее слово она произнесла так, словно оно казалось ей отвратительным на фоне сияющей картины нового мультимедийного центра. Ну да, кому они нужны, все эти старые, неудобные книги?

Нина с тяжелым сердцем и слегка покрасневшими глазами потащилась в заднюю комнату. К счастью, и все остальные выглядели примерно так же. Старая Рита О’Лири – ей, наверное, следовало уйти на пенсию еще лет десять назад, но она была так добра с посетителями, что никто как бы и не замечал того, что Рита не может рассмотреть наклейки классификации на корешках и ставит книги на полки более или менее наугад, – разрыдалась, и Нина скрыла собственную печаль, успокаивая ее.

– А знаете, кто еще такое вытворял? – прошипел сквозь всклокоченную бороду ее коллега Гриффин, когда Нина проходила мимо него.

Гриффин бросил осторожный взгляд на Кэти Нисон, все еще стоявшую в маленьком главном зале.

– Нацисты! Они собирали все книги подряд и швыряли их в костер!

– Но эти книги в костер не бросят! – возразила Нина. – Не нацисты же они на самом деле.

– Это все так думают. А потом не успеешь опомниться, и сама станешь нацисткой.

С ошеломляющей быстротой состоялась своего рода распродажа, и большинство их постоянных читателей рылись в старых знакомых любимцах, по десять пенсов за коробку, оставляя в стороне стопки новых блестящих томиков.

Теперь, по прошествии дней, когда библиотекарям предстояло упаковать оставшиеся книги и переслать их в центральную библиотеку, и всегда-то мрачное лицо Гриффина стало мрачнее обычного. Он отличался длинной, неприятно тощей бородой и презрительным отношением к людям, не читавшим тех книг, которые нравились ему самому. А ему нравились только запутанные древние истории пятидесятых годов – истории о разочарованных молодых людях, что слишком много пили в районе Фитцровия, – и это лишь усиливало его дурное отношение к миру. И Гриффин продолжал говорить о сжигателях книг.

– Но их не сожгут! Их отвезут в большой центр в городе!

Нина не могла даже заставить себя произнести слово «мультимедийный».