Я потянулась к ней, но Боб тут же завел руку за спину. Теперь меня всерьез обеспокоил вопрос, почему этот мудак все еще дышит. Я представила, как сжимаю его бледную шею, которая тоньше, чем у канарейки, и слышу хруст спинных позвонков.

– Сначала деньги, – напряженно произнесла Джина.

– Нет, – твердо ответила я. – Сначала вы отдаете мне шайбу.

– Микки, так дела не делаются.

– Почему? Вы же не думаете, что я с ней сбегу? Тем более когда твоя тупая пиявка так ко мне присосалась, – фыркнула я, кивая в сторону Боба, который продолжал одной рукой удерживать меня рядом с собой.

Джина вопросительно посмотрела на Боба, тот едва заметно кивнул ей и протянул мне шайбу. Я схватила ее и сжала в своей руке с такой силой, что мне стало больно.

– Теперь проваливайте отсюда, – прорычала я.

– Эх, Микки, – притворно вздохнул Боб. – А как же денежки?

Я сделала глубокий вдох, снимая блокировку на телефоне, и нажала диктофонную запись.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Из динамика раздались громкие помехи, а затем я услышала собственный голос «Вы принесли шайбу, которую украли у Каллахана?».

Джина бросила странный взгляд на Боба, а затем взглянула на меня.

– И что же ты с этим сделаешь?

– Я – ничего, но вон те ребята, – я ткнула пальцем в кучку копов, которые стояли недалеко от нас, – точно ею заинтересуются. Стоит мне только крикнуть, как они окажутся рядом. Мне крикнуть?

– Думаешь, самая умная? – оскалился придурок, обнажая мелкие зубы.

– Нет, я просто думаю, что вы слишком заигрались в крутых ребят, – ответила я и на всякий случай добавила: – Запись автоматически улетела на мой компьютер, откуда вы ее уже не сможете удалить, если надумаете силой отнять у меня телефон или выкинуть какой-нибудь подобный фокус.

– Ты хорошо подготовилась, – в тоне Боба послышались нотки уважения, которые вызвали у меня тошноту.

– Несмотря на то, что ты уехала из Южного Чикаго, нацепила брендовые тряпки и прикатила сюда на дорогой тачке звездного миллионера, ты по-прежнему осталась той же трущобной дурочкой, – спокойно произнесла Джина, глядя мне в глаза, а затем постучала пальцем по моему виску. – Вот здесь твой Саутсайд, Микаэла. В этой симпатичной голове. И он останется там с тобой навсегда.

– Любой другой бы на твоем месте давно бы уже заявил на нас, – продолжил Боб. – Но твое южное криминальное мышление не позволило тебе этого сделать.

– Зато я не долбаная воровка, как некоторые, – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как слезы подбираются к глазам. – И не шантажистка! А еще я не поливаю людей грязью, чтобы заработать на этом денег! Поэтому не таким ничтожествам, как вы, судить меня.

Я крепко сжала в кармане шайбу и направилась прочь, изо всех сил стараясь не расплакаться прямо посреди улицы. Мне хотелось убраться подальше от этой парочки, как можно скорее. Они не должны видеть моих слез.

Широким шагом я пересекла площадь, ни разу не оглянувшись назад, и спустилась вниз к торговому центру, где поймала такси.

Только когда моя задница приземлилась на заднее сиденье автомобиля и водитель узнал адрес дома парней, я, наконец, смогла дать выход слезам. Чтобы таксист не заметил моей мини-истерики, я положила на колени рюкзак и расстегнула его, делая вид, что сосредоточенно копаюсь в содержимом.

Дрожащей рукой я нащупала подаренную Дэйвом камеру, и сжала ее.

Все получилось, боже.

Все действительно получилось.

Каких бы гадостей там не наболтали эти уроды, я сберегла камеру, деньги и самое главное – вернула трофейную шайбу.

Я смогла это сделать, черт возьми… Смогла!

Я пошарила рукой в поисках бумажного пакета с деньгами и побледнела. Вытащив из кармана телефон, я разблокировала его, направляя свет экрана внутрь рюкзака. Голова закружилась.

Денег не было.

«Мы не любим уходить ни с чем», – прозвучали в голове слова Боба.