Ангелы не умирают - Екатерина Оленева (2017)

Их взгляды встретились и на несколько счастливых секунд Ирис была почти уверена, что Энджел сейчас её поцелует.

Но он отступил:

— Давай лучше я отвезу тебя домой.

Тогда она сама, первая, обвила его шею руками, прильнув к его горячим, против ожидания, губам. Ощутив, как он напрягся, Ирис уже была готова признать поражение, ожидая, что её вот-вот оттолкнут. Но Энджел всё-таки ответил на её поцелуй.

Ответил с жадностью.

— Скажи мне! Скажи, что эта противная испанка ничего для тебя не значит! — горячо потребовала Ирис, на мгновение отпрянув.

— Она ничего для меня не значит, — слишком легко согласился Энджел.

— Тогда почему ты был с ней?!

— Потому что так велел отец. Сделать всё возможное, чтобы эта девочка в меня влюбилась.

— Твой отец?.. Но — почему?

— Потому что он копает под отца Ньевес. А ничто не делает нормального человека таким уязвимым, как его дети.

— Это ведь низко? Разве нет?

— Кинги вообще низкие и опасные личности. Именно поэтому я и пытаюсь тебя уговорить держаться подальше отменя, раз у самого не хватает на это силёнок. А ты — глупая Фиалка.

— Ты не причинишь мне вреда.

— Ты так в этом уверена?

— Ты не сможешь меня не любить.

— Кинги сильнее всего вредят именно тем, кого любят.

ГЛАВА 11. Артур. Задание

Стоя на балконе второго этажа, Артур Брэдли наблюдал, как Энджел, который не бегал никогда и не за кем, который не ценил ни своей, ни чужой жизни, не говоря уже о чувствах, поспешил за этой девицей с необычно-яркими, как у куклы, глазами.

Описать свои чувства в этот момент Артур бы затруднился. Впрочем, он всегда затруднялся описывать свои чувства к Энджелу. Не столько потому, что не понимал, сколько потому, что понимать отказывался. Вернее, отказывался признавать.

С самооценкой у Артура не было проблем. Он всегда знал, что хорошим человеком его не назовёшь. И даже нехорошей, но зато сильной личностью, последовательной в своих пороках, что верно было случае с Ливианом и Энджелом, тоже.

Артур считал себя слабым, колеблющемся в принятии решений и вечно увлекающимся не тем, чем нужно. А ещё он никогда не умел доводить дело до конца. Он бы хотел стать другим. Но, увы, нам не всегда дано стать тем, кем мы желаем.

Он хотел бы стать таким, как Ливиан. Старший брат — старший во всём. Ливиан не сомневался ни в правильности своих действий, ни в правильности своих эмоций, ни в правильности принимаемых им решений.

А если даже ошибался, всё равно не парился.

Ливиана никогда бы и не угораздило влюбиться в парня, который тебе, к тому же, пусть сводный, но брат.

Самое забавное, что изначально Энджел пытался соблазнить не Артура, а именно Ливиана. Энджел любил трудные задачи и сложные вызовы, а Ливиан — это Ливиан. Сложный вызов.

Это было нечто среднее между манипуляцией и игрой. Борьбой характеров.

Пока выигрывал Ливиан, который даже под самым большим наркотическим кайфом всё-таки умел держать свою похоть под контролем. Но это пока…

Не сумев получить Ливиана, Энджел удовлетворился Артуром. И это тоже было игрой. Причём на нервах у всё того же Ливиана.

Так уж повелось, секс в семье Кингов был всем, чем угодно — игрой, развлечением, оружием против врагов, способом манипуляций, способом получить деньги, способом морально уничтожить или получить компромат на противника.

Он только к нормальным человеческим чувствам не имел никакого отношения.

Артур был для Энджела в первом пункте. Невинная, с его точки зрения, шалость, нечто вроде рукоблудия вдвоём из серии: развлеклись — забыли.

А Артура угораздило впустить Энджела в своё сердце.

Он и сейчас не мог сердиться на… кого? Брата? Любовника?

Хм-м! Всё сложно.