Водоворот чужих желаний - Елена Михалкова (2008)

— Я все о себе рассказываю, а ведь тебе, поди, другое интересно.

— Мне все интересно. Что значит — другое?

Наталья помолчала немного, теребя скатерть, и Макара вдруг окатило предчувствие, что весь ее рассказ был только крошечной прелюдией к тому, что он сейчас узнает.

— Кому счастье она принесла, а кому и несчастье, — сказала она, помрачнев от воспоминаний. — Ты знаешь, что из-за нее человека убили?

— Человека убили… — повторил Илюшин очень медленно, не сводя с нее глаз. — Знаю. В Москве?

— Почему в Москве? Здесь. Только не у нас, нас-то бог миловал, а в соседнем селе. Эй, малый, ты что в лице-то поменялся?! Макар, плохо тебе?!

Она с испуганным лицом наклонилась над Илюшиным, сидевшим неподвижно.

— Спирту нашатырного сейчас принесу! — захлопотала она. — Господи, да что с тобой такое? Парень, сердце у тебя не болит? Скажи, сердце не болит?

— Не болит, — тихо ответил Илюшин, приходя в себя. — Почти прошло. Кого убили в соседнем селе? Кирилла Сковородова?

Наталья ахнула, опустилась на стул.

— А ты откуда знаешь? — недоверчивым шепотом произнесла она. — Ой, парень, не все ты мне рассказал… Убили его, да. Страшную смерть он принял, помилуй господи его душу.

Она перекрестилась, глядя на Илюшина большими глазами, из уголков которых разбегались морщинки.

— А все Мишка Левушин, проклятый! Господи, и как только рождаются такие люди! Он ведь мучил Кирилла, пытал! Всю ночь пытал, пока тот, несчастный, богу душу не отдал. А потом пришел ко мне и все кричал: не та, мол, русалка! Не та! Признавайся, куда ту дела!

Она всхлипнула, вытерла глаза ладонью.

— Пять лет прошло, а до сих пор забыть об этом никто не может — ни у нас, ни в Возничах.

Кириллу Сковородову пришлось вернуться в родное село, потому что вся налаженная жизнь сбилась и вошла в кривую колею.

Он принял, как данность, что русалка не может вернуть к жизни его братьев. Сначала Колька, потом Алешка… И ведь по глупости, по глупости! Колька ввязался в пьяную драку с собутыльниками, Алешка лихачил на мотоцикле и долихачился. Два дня, пока брат лежал в реанимации, Кирилл уговаривал русалку исполнить только это его желание, самое последнее — и все! Не исполнила. Не могла она никого возвратить к жизни, слишком маленькая была для этого, видно. А может, он сам из нее желания вычерпал, вот они и закончились. Потому что после смерти Лешки она и ему больше не помогала, о чем бы он ни просил.

А ведь тогда, когда он забрал ее из квартиры старика-еврейчика, желанница все делала, что он ни загадывал! Братья, конечно, смеялись над Кириллом, но он всегда знал, кто из них троих самый умный. Он-то их на все и подбил — без братьев ему было не справиться.

Кирилл словно заболел мечтой о русалке после того, как выпытал про нее у Пашки Буравина. Прошел по соседнему селу, со всеми поговорил, посмотрел из-за калитки на красивую бабу, про которую соседи болтали, что раньше не то коровой была, не то лягушкой. И вдруг — поверил! А то, что у Пашки ничего не получилось, так это потому, что его желание не всерьез загадано было, а так — покричать со злости.

В селе их держала только мать, а когда она умерла — сгорела за пять месяцев от опухоли, так и вовсе ничего не осталось. Жить здесь братья не хотели, ехать в город, начинать все с нуля — тоже. Вот тогда у Кирилла и оформилась окончательно мысль о том, как им зажить счастливо.