По мертвому молчанию напарника он понял, что подумал Сергей, и торопливо добавил:

— Его убили шесть лет назад. Подробности расскажу, когда приеду.

— Шесть лет? — недоверчиво переспросил Сергей, и вдруг в трубке что-то изменилось, и его стало слышно очень хорошо, словно он стоял рядом. — Шесть лет? Макар, Сковородов мертв?

— Да. Все они мертвы, как ты правильно сказал, мой философски настроенный друг. Думаю, что эта история закончилась.

Бабкин глубоко вдохнул и выдохнул. Только теперь он ощутил, насколько все это время его не отпускала тревога за Макара, пытавшегося найти убийцу Алисы Мельниковой.

— А теперь к делу, — сказал Илюшин, возвращаясь к прежним насмешливым интонациям. — Я хочу довести расследование до конца, раз уж влез в него. И ты мне поможешь. Мне нужны фотографии всех сотрудников «Эврики», включая тех, кто не слышал рассказ Викуловой о русалке.

— Когда я успею?! — взвыл Бабкин, но Илюшин уже нажал кнопку отбоя и скачками бросился в дом, испугав старую собаку своей хозяйки.

— И куда их присылать? — спросил Сергей в пространство, стоя с телефоном в руках возле своего подъезда. — На деревню дедушке? Тьфу!

Он понимал, что раз Макару потребовались фотографии, они должны быть качественными и снятыми не камерой мобильного телефона, а приличным аппаратом, с разных ракурсов. Это значило, что предстоит вылавливать каждого сотрудника «Эврики» после работы и осторожно фотографировать, стараясь остаться незамеченным. Нужная камера — крошечная, незаметная — у Сергея имелась, но беда заключалась в том, что одних рук для такой работы категорически не хватало. «Размножиться бы мне на троих, — ругался Бабкин, поднимаясь в квартиру. — А еще лучше — на четверых. Тогда работы будет на один вечер. А одному нужно трое суток вкалывать, чтобы раздобыть чертовы снимки».

Выйдя из лифта, он остановился на лестничной площадке, потому что у него родилась идея. Он тут же позвонил Кошелеву, не успевшему уйти с работы, и, поговорив пять минут, пошел обратно к машине.

К его приезду тот уже приготовил снимки.

— На корпоративе снимали, — объяснил он, выводя на экран компьютера фотографии. — Поэтому здесь все, но некоторые в нетрезвом виде. Стоп! Нет, не все: Викуловой не хватает.

Он покосился на Сергея, но защищать Катю не стал.

— Викулова не нужна, — покачал головой Бабкин. — Этих достаточно. Спасибо, Игорь Сергеевич.

Он перезвонил Илюшину, удачно оказавшемуся на улице, и поинтересовался, что ему делать со снимками пятнадцати пьяных сотрудников «Эврики».

— Как что? — удивился Макар. — Вышли их мне.

— А ты не забыл, что коммуникатор ты отдал в ремонт две недели назад? — в свою очередь удивился Бабкин. — Или ты живешь на складе факсов-принтеров-ксероксов? У меня есть распечатанные снимки, есть на флешке. А толку-то? Могу почтой отправить в твое Кудряшово. Как раз через месяц-другой дойдут. Если не потеряются по дороге.

— Записывай номер факса. Вышлешь на него, сделаешь приписку: Анатолию Ивановичу. Понял?

— Кто такой Анатолий Иванович? — недоверчиво спросил Сергей.

— Местный гробовщик. Але, Серега, ты чего молчишь? Опять связь пропала?

— Какой еще гробовщик? — выдавил Сергей.

— Обычный немолодой гробовщик. В Темникове живет хороший человек, делает резные гробы на заказ для всей области. Двоюродный брат здешнего таксиста, к слову сказать. А таксист, ты не поверишь — приятель мужа Натальи Котик.

— Кто такая Наталья Котик? — спросил Бабкин, чувствуя себя героем горячо любимого мультика, в котором парень-пройдоха дурачил злого волшебника. «Какой тулуп? Какой заяц?» — мелькнуло у него в голове.

— Очередное звено в цепочке, на которое я случайно попал.

— На хромой блохе с того берега моря? — не выдержал Сергей.

Макар замолчал. Затем хмыкнул и сказал: