Водоворот чужих желаний - Елена Михалкова (2008)

— О, Колька! — удивился тот. — А чего не работаешь? Сейчас Михал Дмитрич увидит тебя, сам знаешь, что будет…

Тракторист молчал, смотрел на него, прищурившись, и взгляд у него был такой, что Левушину стало не по себе.

— Коль, ты чего? С Фаиной поругался, что ли?

— Я тебе подарок хочу сделать, — сказал Николай бесстрастно, игнорируя вопрос о жене. — Сказать честно, выкинуть хотел или сжечь, да рука не поднялась. Держи.

Он протянул Левушину деревянную скульптуру. Удивленный Мишка взял ее, повертел в руках, пригляделся и присвистнул.

— Ба! Русалка! Ничего игрушка, забавная. Откуда она у тебя?

— Сам сделал.

— Шутишь?

Николай помолчал, затем добавил, по-прежнему без выражения:

— Она желания исполняет.

— Чего? — не понял Левушин.

— Желания исполняет. — Он вдруг начал смеяться странным смехом. — Понял, Мишка? Загадываешь ей желание, а она — раз! — и исполняет. Вот только бы — ха-ха-ха! — знать, что загадать!

— Тьфу! Да ты пьяный!

— Ей-богу, Мишка! Загадай, что хочешь, — она тебе и исполнит! Одно-то точно исполнит! А там уж как сложится.

Он вытер слезы, выступившие от смеха, повернулся и пошел прочь. Время от времени плечи его сотрясались, как будто он начинал смеяться, но быстро успокаивался. Левушин проводил его взглядом, посмотрел на фигурку в своей руке и пожал плечами.

— Ничего сделано… Ленке покажу — порадуется.

Русалка смотрела на него темными глубокими глазами, и на секунду Левушина снова охватило то же неприятное чувство, которое он испытал, увидев Николая.

— Вот же черт… как живая! Ну, Колька, ну талант!

Только теперь, присмотревшись, он увидел, как необычно выточена фигурка — вся, от гривы распущенных волос до кончика рыбьего хвоста, изгибающегося вверх. Казалось, она вот-вот изогнется и спрыгнет с его руки, так что Мишка непроизвольно сжал пальцы и обхватил фигурку. И чуть не вздрогнул — она была теплая.

— Совсем дурак! — раздраженно бросил он себе. — Ее Колька в руке держал — вот и теплая!

Покачав головой, он сунул фигурку в карман, напомнив себе вечером показать ее жене. Да и мамаше ее можно — пусть позавидует. И вернулся к работе, постаравшись не думать о странном поведении приятеля.

Вечером Левушину было не до Николая — теща, старая стерва, снова устроила скандал. «Пользуется, гадина, тем, что дом еще не достроили». Мишка доживал последнее лето у родителей жены, и мать Ленки давно стояла ему поперек горла.

Ленка, как всегда, заняла сторону мамаши, потом к ним подтянулся тесть, и в конце концов разозленный Мишка выскочил во двор — голову проветрить, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего. Покурив, он собирался вернуться домой и тут нащупал в кармане деревянную фигурку.

«Ничего Ленке показывать не буду, — решил он со злости. — Обойдется. Да и вообще надо бы вернуть Кольке эту…» Он поискал слово для обозначения того, что лежало у него в кармане, но не нашел.

Размышления его прервал странный звук — не то вой, не то плач. Звук приближался, и Мишка слышал, как распахиваются двери и раздаются голоса в соседних домах. Он вскочил, быстрыми шагами пошел к калитке и увидел на крыльце жену — Ленка стояла, прижав руки ко рту, и глаза у нее были отчаянные.

— Что стряслось? — спросил Левушин, гоня от себя страшную догадку.

— Батюшки! Колька! Колька Хохлов!.. Ой, Фаина-то как убивается!

— Что Колька Хохлов?! — рявкнул Мишка. — Говори, дура!

— Нашли его… — Ленка всхлипнула. — Нашли его в Марьином омуте. Утонул наш Колька!

* * *

На следующий день Катя начала действовать. До вчерашнего вечера ей казалось, что вот-вот случится маленькое чудо: позвонит какой-нибудь дядя Тигран и скажет, что им можно возвращаться в Ростов-на-Дону, потому что все бандиты сидят в тюрьме. А те, которые не сидят, обливаются слезами раскаяния. И тогда она вернется в институт и все станет, как прежде, а Москву она забудет как страшный сон.