Железный крест - Камилла Лэкберг (2011)

— Знаешь, я нашла столько интересного! Здесь, в Фьельбаке, во время войны жизнь просто била ключом! Они переправляли в Норвегию все, что угодно: продукты, новости, оружие, людей… А сюда провозили и немецких дезертиров, и норвежских борцов Сопротивления. И все это с риском подорваться на мине — несколько траулеров и барж затонули. А знаешь, что здесь, под Дингле, шведская противовоздушная оборона сбила немецкий самолет? Все три члена экипажа погибли. А я даже никогда не слышала об этом! Мы-то считали, что шведы войну даже и не заметили! Только что продуктовые карточки были. А так…

— Ты, похоже, увязла в этой истории всерьез и надолго, — засмеялся Патрик и налил Эрике суп.

— Да… И это еще не все! Я попросила Кристиана поискать — может быть, где-то упоминается моя мать и ее друзья. Без всякой, конечно, надежды, они же были совсем детьми, но… а вдруг? А теперь смотри…

Она принесла портфель и выложила на стол ворох бумаг.

— Вот это да! Не так уж мало…

— Я часа три потратила только на чтение.

Слегка дрожащими пальцами Эрика начала перебирать бумаги.

— Вот! Посмотри…

Патрик принял у нее лист с копией газетной статьи. Его внимание сразу привлекла фотография. Пять человек. Он немного прищурился, чтобы разобрать мелкую подпись. Знакомые имена: Эльси Мустрём, Франц Рингхольм, Эрик Франкель и Бритта Юханссон. Фамилию пятого он никогда не слышал — паренек примерно того же возраста по имени Ханс Улавсен. Пока Патрик читал статью, Эрика не отрываясь смотрела на него.

— Ну? Что скажешь? Я не знаю, что это значит, но это не случайность. Посмотри на дату. Он появился в Фьельбаке как раз в тот день, когда мать закончила свой дневник. Это не может быть случайностью. Это что-нибудь да значит. — Эрика встала и начала мерить кухню шагами.

Патрик еще раз посмотрел на снимок. Пять подростков. Один из них убит шестьдесят лет спустя. Подсознательно он чувствовал: Эрика права. Это не может быть случайностью.

Она возвращалась в отдел, и в голове у нее была полная мешанина. Мать сказала, что встретила симпатичного дядьку с собакой и затащила его на курсы сальсы. Но почему-то Пауле даже в голову не пришло, что это мог быть ее шеф. И нельзя сказать, что она очень этому обрадовалась. Меньше всего ей хотелось, чтобы у матери начался роман именно с Мельбергом. С кем угодно — но не с Мельбергом. Хотя нельзя отрицать, что он повел себя очень достойно, она даже не ожидала, что он так спокойно воспримет информацию о ее отношениях с Юханной. Она возражала против переезда в Танумсхеде именно из-за этого — провинция исполнена предрассудками. Даже в Стокгольме было не так легко добиться, чтобы их с Юханной признали за настоящую семью. А уж в такой-то дыре… После бессчетных разговоров с Юханной и матерью они пришли к соломонову решению: если будет плохо, вернемся в Стокгольм. Но пока все складывалось сверх ожиданий хорошо. Ей очень нравился коллектив в отделе, мать устроилась в «Консум» на полставки, ведет курсы сальсы, а что касается Юханны — сейчас она, конечно, в отпуске и еще долго будет заниматься ребенком, но на одном из местных предприятий уже подтвердили, что да, экономисты им нужны… И все же когда она вошла в кухню, обняла Юханну и встретилась взглядом с Мельбергом, ей на какую-то секунду показалось, что сейчас ее мир рухнет, как карточный домик. А Мельберг ее удивил. Может, он не так уж и безнадежен.

Паула перекинулась парой слов с Анникой и постучала в дверь кабинета Мартина.

— Как? — коротко спросила она.

— С избиением? Он признался… хотя особого выбора у него и не было. Мать взяла его домой, но Йоста сейчас информирует социальные службы. Семья, похоже, не из самых благополучных.

— Как почти всегда в таких случаях…

— Но что особенно для нас интересно — вся история разыгралась из-за того, что Пер еще весной залез в дом Эрика Франкеля.

Паула подняла бровь, но промолчала и дослушала рассказ Мартина.