Железный крест - Камилла Лэкберг (2011)

Увидев полицейских в форме, он нахмурился, а когда перевел взгляд на Паулу, физиономия его стала совсем мрачной. Несколько секунд он изучал женщину с ног до головы с таким выражением, что она с трудом сдержала желание врезать ему коленом в мошонку.

— Та-ак, — злобно сказал он. — Чем могу служить власти?

— Мы хотели бы поговорить с кем-нибудь, кто имеет отношение к обществу «Друзья Швеции». Это верный адрес?

— Верный, верный. Заходите. — Блондин пропустил их в прихожую, демонстративно поигрывая мышцами.

Наверняка качается, подумал Мартин.

— Мартин Мулин, Паула Моралес. Танумсхедская полиция.

— Далеко вас занесло, — усмехнулся парень. — Меня зовут Петер Линдгрен.

Он обошел письменный стол, сел и показал им на стулья — садитесь.

Мартин постарался запомнить имя и фамилию — надо будет сразу пробить по компу. Интуиция подсказывала — что-то обязательно найдется.

— Так что вы хотите?

— Мы расследуем убийство человека по имени Эрик Франкель. Вам знакомо это имя? — Паула усилием воли заставила себя выдерживать нейтральный тон.

Что-то в этом типе вызывало у нее почти непреодолимое отвращение. По-видимому, решила она, он испытывает к ней сходные чувства.

— А вы считаете, оно должно быть мне знакомо?

— Да, мы считаем, это имя должно быть вам знакомо, — поспешил перехватить инициативу Мартин, заметив искры гнева в глазах Паулы. — Вы имели с ним… определенного рода контакты. Короче говоря, вы ему угрожали. Я имею в виду «Друзей Швеции», не вас лично. Но вы, конечно, об этом и понятия не имеете? — спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал иронично.

Петер Линдгрен покачал головой.

— Прямо в точку. Не имею. И имя, которое вы назвали, мне ничего не говорит. А у вас есть какие-нибудь доказательства, что мы ему угрожали? — Он усмехнулся.

Мартин был не очень готов к этому вопросу, но быстро нашелся.

— Что у нас есть, чего у нас нет — вас на сегодняшний день не касается. Мы знаем, что вы угрожали Эрику Франкелю. Мы также знаем, что один из членов вашей организации, Франц Рингхольм, был знаком с убитым и предупреждал его об опасности.

— Я бы на вашем месте не принимал Франца всерьез, — сказал Петер Линдгрен с опасным блеском в глазах. — Он, конечно, занимает в нашей организации высокий пост, но он уже не молод… Я бы сказал, далеко не молод, и скоро на его место придут другие люди, помоложе. Наступают новые времена, правила игры меняются, а такие динозавры, как Франц, естественно, не успевают следить за новыми веяниями.

— Но вы-то успеваете следовать новым правилам? — спросил Мартин.

Петер Линдгрен развел руками.

— Искусство политики в том и заключается, что человек чувствует, когда следовать правилам, а когда их нарушать. Важна цель — победа добра над злом.

— А добро, по-вашему, это… — Паула сама почувствовала, какая ярость вибрирует в ее голосе, и получила подтверждение в виде предостерегающего взгляда Мартина.

— А добро — это создание общества, которое будет намного лучше, чем мы имеем сейчас, — спокойно сказал Линдгрен. В отличие от Паулы он не дал себя завести. — Те, кто правит этой страной, не оправдали оказанного им доверия. Они позволили чуждым для нашей страны силам занять слишком большое место в обществе. Все настоящее, исконно шведское, загнано в угол. — Он со скрытым вызовом посмотрел на Паулу, и она сглотнула, чтобы не вступить в перепалку.

Сейчас не время и не место. И она прекрасно понимала, что Линдгрен ее провоцирует.

— Но мы чувствуем — ветер поменял направление, — продолжил он. — Люди все яснее понимают, что общество катится в бездну. И оно там окажется, если мы будем продолжать эту бездумную политику, если мы позволим власть имущим разрушить все то, что с таким трудом создали предыдущие поколения.

— И каким же образом… чисто теоретически… старик, бывший учитель истории на пенсии, мог представлять какую-то угрозу этому вашему… лучшему обществу?