Ледяная принцесса - Камилла Лэкберг (2010)

— Тогда ничего не произошло, но пару недель спустя она позвонила мне на мобильник. Я к ней приехал, ну и покатилось. Краденые минуты радости, когда Пернилла не могла заподозрить. Другими словами, почти не было вечеров и ночей, мы чаще встречались днем.

— А ты не боялся, что тебя увидят соседи у дома Алекс? Ты ведь сам знаешь, как быстро здесь обо всем узнаю́т.

— Ну да, ясное дело, я об этом думал. Поэтому обычно перепрыгивал через забор с задней стороны дома и пробирался внутрь через погреб. Честно говоря, это тоже нас здорово захватывало — опасность и риск.

— Но разве ты не понимал, как сильно рискуешь?

Дан теребил шапочку в руках и не отрывал взгляда от крышки трюма.

— Ясное дело, я понимал, что делаю, с одной стороны, но, с другой стороны, ну, ты сама понимаешь, считал, что кому-нибудь другому и может выйти боком, а мне все сойдет с рук.

— А Пернилла знает?

— Нет, во всяком случае, точно не знает, но, думаю, что-то подозревает. Да ты же сама видела, как она реагировала, когда увидела нас здесь. Она такая последние несколько месяцев и все время следит за мной. Мне кажется, она чувствует, что что-то не так.

— Но ты же понимаешь, что теперь придется ей рассказать?

Дан замотал головой, и слезы опять стали наворачиваться ему на глаза.

— Не пойдет, Эрика, я не могу. До встречи с Александрой я по-настоящему и не понимал, как много значит для меня Пернилла. Алекс была моя страсть, а Пернилла и дети — моя жизнь. Я не смогу.

Эрика наклонилась вперед и положила ладонь на руку Дана. Ее голос был спокойным и ясным и никак не выдавал ее внутреннего волнения.

— Дан, ты обязан. Полиция должна знать. И кроме того, у тебя есть возможность рассказать Пернилле обо всем самому, свою версию. Рано или поздно полиция до всего докопается, и тогда у тебя не останется ни малейшего шанса объяснить все Пернилле так, как ты можешь сейчас. У тебя больше нет выбора. Да ты и сам понимаешь, что она наверняка знает или, по крайней мере, догадывается. Это, возможно, даже станет большим облегчением для вас обоих, когда вы об этом поговорите, — не останется никаких камней за пазухой.

Она заметила, что Дан внимательно слушает и слышит то, что она сказала, и в то же время чувствовала, как его бьет дрожь.

— Да ты только подумай, что будет, если она уйдет, заберет детей и оставит меня. Эрика, куда я тогда денусь? Я без них ничто.

Тихий-тихий голосок внутри Эрики безжалостно нашептывал ей, что Дану следовало раньше думать об этом, но другой — более сильный — голос говорил ей, что сейчас не время для упреков, теперь надо заняться более важными вещами. Эрика наклонилась и в утешение погладила Дана по спине. Сначала от этого он заплакал еще сильнее, но потом плач стал ослабевать, и, когда он поднял голову и вытер слезы, Эрика взглянула ему в глаза и поняла, что он решил больше не прятаться от неизбежного.

Отъезжая от пристани, Эрика посмотрела в зеркало и увидела, что он неподвижно стоит на своем любимом катере и смотрит на море. Она скрестила пальцы на удачу, чтобы Дан нашел правильные слова: ему будет непросто.

Зевки выходили такими тотальными, что казалось, рождались где-то в пятках, а потом сотрясали все тело. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким усталым и одновременно таким счастливым.

Он пытался сосредоточиться на многочисленных стопках бумаг, лежащих перед ним. Дело об убийстве повлекло за собой неправдоподобное количество документов, и сейчас перед ним стояла задача изучить их все, до последней детали, чтобы найти крошечный, но жизненно важный кусочек головоломки, который бы позволил продолжить расследование. Он помассировал глаза большим и средним пальцами, сделал глубокий вздох, чтобы собраться с силами.