Ледяная принцесса - Камилла Лэкберг (2010)

Мелльберг не собирался сразу выкладывать все карты на стол, но на следующем допросе он пустит в ход тяжелую артиллерию. Чтоб ему облысеть, если он не расколет этого засранца. Очень довольный, Мелльберг поплевал на ладонь и взялся приглаживать шевелюру.

Телефонный звонок прервал ее на середине изложения разговора с Хенриком Вийкнером. Эрика раздраженно тюкнула по клавишам и пошла к телефону.

— Да. — Ее голос прозвучал несколько более недовольно, чем ей хотелось.

— Алло, это Патрик. Я помешал?

Эрика выпрямилась на стуле, тут же пожалев о том, что не начала разговор более дружелюбно.

— Да нет, совершенно нет. Я просто сидела и писала и так погрузилась в текст, что подпрыгнула от неожиданности, когда зазвонил телефон, и поэтому я, наверное… Но ты совершенно не мешаешь. Все о'кей, я хочу сказать…

Эрика шлепнула себя по лбу, когда сообразила, что лепечет, как четырнадцатилетняя девочка. Самое время собраться и придержать гормоны — обхохотаться можно.

— Ну-у, я тут оказался во Фьельбаке и подумал, что, может быть, если ты дома, я мог бы заскочить к тебе ненадолго.

Его голос звучал уверенно, отчетливо, по-мужски, и Эрика почувствовала себя еще глупее — не просто как девочка-подросток, но как девочка-подросток — полная дура. Она посмотрела, что на ней надето. В данную минуту в качестве повседневной одежды на ней был хорошо засаленный тренировочный костюм. Потом Эрика пощупала волосы. Ну да, точно, как она и боялась: на макушке — дыбом, а по бокам, под лентой, торчат во все стороны. Ситуацию можно было охарактеризовать как катастрофическую.

— Эрика, ты слушаешь? — спросил Патрик.

— О да, я слушаю. Мне просто показалось, что связь пропала.

И за последние десять секунд Эрика во второй раз начала колошматить себя по лбу. Святые угодники, он подумает, что ее пыльным мешком из-за угла ударили.

— Алло, Эрика, меня слышно? Алло.

— Ну да, конечно. Ты сюда едешь? Дай мне только минут пятнадцать. Не торопись, потому что мне надо… а-а, о-о… дописать очень важный абзац в книге, вот прямо сейчас надо.

— Ну да, конечно, ясное дело. Но я точно не мешаю? Ну, я хочу сказать, тогда мы увидимся завтра вечером, так что…

— Да нет, совсем нет. Можешь быть уверен. Дай мне только пятнадцать минут.

— О'кей, тогда увидимся через четверть часа.

Эрика медленно положила трубку и вздохнула. Вздох получился какой-то выжидательный. Сердце у нее колотилось так сильно, что она даже слышала его стук. Патрик едет к ней, Патрик е… И она очнулась, будто кто-то выплеснул ей в лицо ушат холодной воды, и спрыгнула со стула. Он позвонит в дверь через пятнадцать минут, а она выглядит так, словно неделю не мылась и не причесывалась. Она бросилась по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки, одновременно умудряясь стаскивать с себя верх тренировочного костюма. В спальне она взялась снимать тренировочные брюки и едва не расквасила себе нос, потому что забыла, что они еще болтаются у нее на щиколотках.

В ванной она быстренько помыла подмышки и возблагодарила про себя небеса за то, что побрила их сегодня утром, когда принимала душ. Дальше духи — чуть-чуть, умеренно, по капельке на запястья, между грудей и на впадинку под горлом. Она почувствовала, какой у нее учащенный пульс. С гардеробом она обошлась довольно грубо. Она его практически выпотрошила, быстро выдергивая вещь за вещью и кидая на кровать. Образовалась изрядная куча. После некоторых колебаний Эрика остановилась на блузке от Филиппа Кейя и черной длинной облегающей юбке до щиколоток. Эрика посмотрела на часы. Осталось десять минут. Опять в ванную. Пудра, тушь, блеск для губ и немножко теней вокруг глаз. Румян не требовалось: она уже покраснела. Результат ее порадовал: лицо выглядело свежим, макияж не бросался в глаза, хотя сама Эрика знала, что год от года ей приходилось краситься все больше и больше.