Голодная пустошь - Лорет Уайт (2019)

Тана посмотрела на окно, перевела глаза на карниз. Штор не было, жалюзи тоже.

— Я знаю. Мы не раз говорили Виктору, он обещал повесить, но так и не повесил. А других свободных номеров не было. Я велела Селене лечь обратно в постель, и вот тогда она сообщила мне, что чувствует, как за ней следят — в городе, на природе.

— А вы что-нибудь увидели? За окном?

— Нет. Мне кажется, это было какое-то ночное животное. Койот. Лиса. Медведь. Они часто бродят позади столовой, где мусорная свалка.

— Значит, вы не поверили, что ее преследуют?

Вероника помолчала.

— Нет. Я… не знаю, как объяснить, но на нее иногда находило. Она была мечтательной. Идеалисткой. Немного странной.

— Она была с кем-то в романтических отношениях?

— Да, с местным юношей, Джейми Удавом. Он делает украшения, живет с отцом в доме над рекой. Отец мастерит чучела животных для лагеря Члико.

— Селена и Джейми долго встречались?

— С начала весны. Часто засиживались допоздна в «Красном лосе» или у костра возле реки за философскими разговорами. Он любил рассказывать ей истории Марси Деллы о старейшинах. На митинге она протестовала вместе с ним.

— Вы сказали, что Дин тоже питал к Селене чувства.

— Да, но безнадежно.

— Дин или Джейми когда-нибудь проявляли ревность?

Ее глаза вспыхнули.

— Господи, нет. Никто из них не стал бы за ней следить, если вы это хотите выяснить.

Тана закрыла блокнот, поднялась на ноги.

— Спасибо, Вероника. Я…

— Подождите, я хочу еще показать вам кое-что… жуткое. — Она встала и вынула из-под стопки одежды Селены исписанный клочок бумаги. — Я нашла это, когда собирала ее вещи.

Тана прочла нацарапанный от руки текст:

И убитый в ночи олень пробуждает вой в замороженном сердце пустом.

И является голод, жестокий, с окровавленным ртом.

На бесплодной земле души чудовища требуют жертв…

Тана подняла глаза.

— У вас есть предположения, что это могло бы значить?

— Понятия не имею. И где Селена это взяла, тоже.

В верхней части клочка была небольшая дыра, как от иглы, словно он был приколот к чему-то.

…в замороженном сердце пустом…

Холод прошел по коже Таны. В ушах застучали далекие барабаны, истории, которые рассказывали у костра в лагере, где жила ее бабушка. Истории, которые поведал ей отец, старые сказания, услышанные им от старейшин.

— Можно оставить это у себя? — спросила Тана.

— Думаю, да.

— И покажите, пожалуйста, фото Раджа и Селены, — попросила она осторожно.

Вероника взяла телефон. На экране высветилось изображение хорошенькой веснушчатой девушки. Длинные, волнистые, светло-рыжие волосы. Глаза — зеленые, яркие. Рядом стоял худой темнокожий молодой человек. Высокий. Блестящие черные волосы. Блестящие черные глаза.

— Вот Радж и Селена, — сказала Вероника.

Эти два человека не имели ничего общего с грудой кровавого месива, лежавшего на берегу Ледяного озера, не считая цвета волос и кожи.

— Мне хотелось бы иметь у себя это фото.

— Я вам перешлю. Какой адрес?

ГЛАВА 18

— Некого винить, — сказал Дин Камински, почесав лабрадора за ухом. От ласки собака расслабилась. — Эти волки… — Он пожал плечами. — Несчастный случай. Природу не обманешь. Мы, люди, забыли, что вторгаемся в их личное пространство. Я слышал, как ребята вчера вечером в «Красном лосе» говорили, что они от злости. Ничего подобного. Мы не имеем права делать такие выводы.

Тана оторвалась от блокнота.

— Вы вчера были в «Красном лосе»?

— После драки. Но недолго, потом пришел Виктор и всех нас разогнал.

— Вероника тоже была с вами?

— Нет, я один. Мне нужно было выпить. Нужно было…

— Облегчить боль, да?

Его лицо напряглось.

— Вы хотели их застрелить, этих волков.