Призрак в кривом зеркале - Елена Михалкова (2009)

Не выдержав, он снова включил фонарь и вздрогнул: с высокого зеркала на него упала тень с двумя крыльями, словно летучая мышь обрушилась из своего убежища на чужака, нарушившего ее уединение. Но тут же понял, что сам закрыл пальцем стекло, за которым яростно накалялась лампочка, и перехватил фонарик поудобнее. «Раз уж я здесь, нужно проверить, что находится в остальных шкафах».

С темно-коричневой, как кофейное зерно, дверцы осыпалась пыль, когда Илюшин приоткрыл ее. В дверце тоже было зеркало – но небольшое, все в расплывчатых пятнах, и шифоньер мутно таращился полуслепым глазом на человека, пока Макар не закрыл его. Ничего там не было, в этом отделении, кроме валявшейся в углу подставки под елку. Затем Макар заглянул в тумбочку, обнаружил там обрывки старой пожелтевшей газеты, вдохнул сырой запах прогнившего дерева, которым несло из-за тумбочки, и отошел от нее.

Следующим на очереди был узкий черный шкаф, высокий, почти под потолок, покрытый какими-то белесыми потеками. Макар стоял перед ним почти минуту, отчего-то не решаясь дернуть за латунную изогнутую ручку, раздумывая, будто гадая, что же может оказаться внутри. Решил, что ничего, и потянул ручку на себя – дверца подалась легко и бесшумно, словно ее часто открывали.

Внутри оказалась одежда, и шкаф дохнул на Илюшина запахом многолетнего тряпья и нафталина. На вешалках покачивались платья, юбки, тонкие блузки, и когда Макар провел по ним рукой, он ощутил, как оседает на его пальцах густая пыль. Он не мог понять, отчего эти вещи не хранят как положено, а потом подумал, что их, должно быть, и не хранят вовсе – просто не дошли руки выкинуть, а здесь, в шкафу, они никому не мешают. Взгляд его упал вниз, и Илюшин, посветив, понял, что его догадка верна: под платьями виднелись истоптанные туфли, надорванные сандалии, клетчатые тапочки с примятыми задниками – обувной хлам, оставшийся от кого-то, кто жил здесь тысячу лет назад.

Дверца, покачнувшись, вдруг стала открываться сама по себе, будто от сквозняка, и Макар придержал ее рукой, чтобы она не хлопнула о шкаф. В ней тоже было зеркало – не такое мутное, как первое, но местами покрытое тем же странным белесым налетом, словно залитое густым клеем. Илюшин сделал шаг назад, собираясь закрыть шкаф, бросил взгляд в зеркало – и едва не закричал.

В темноте за его спиной стояла женщина с белым лицом. Запавшие глаза смотрели на Макара с отчаянием, красные губы беззвучно шевелились. Долю секунды Илюшин смотрел на ее отражение, а затем молниеносно обернулся, чтобы направить луч фонаря на ее лицо.

Луч рассек темноту, осветил шкафы и стены, заметался по комнате – по пустой комнате, в которой не было никого, кроме человека с фонарем.

Илюшин ощутил, что сердце ударило два раза, и удары отозвались в висках. Сглотнув, он перевел взгляд на зеркало и увидел в нем лишь свое отражение – побледневшего мужчину с расширенными глазами, за спиной которого, поедая отраженный от зеркала свет, чавкала темнота.

На Илюшина навалился ужас. Он захлопнул шкаф, попятился, нащупал ручку входной двери. Тяжело дыша, выбрался из комнаты, уже не думая о том, что кто-то может его увидеть, и, спотыкаясь, бросился вверх по лестнице, хотя больше всего ему хотелось бежать прочь из этого дома, слепо глядевшего в ночное небо пыльными чердачными окошками, словно подернутыми пленкой.

Глава 9

На следующее утро Макар проснулся за две секунды до звонка будильника и не сразу понял, где он находится. И только когда часы деликатно запищали, вспомнил, как вернулся накануне в свою комнату, машинально разделся, не в силах ни забыть о том, что видел в угловой комнате, ни заставить себя думать об этом, и тут же уснул на застеленной кровати – способность моментально засыпать в любой ситуации сохранилась у него с детства.