Смерть с уведомлением - Андреас Грубер (2017)

Она должна справиться с нервозностью. Но в настоящий момент Роза была напряжена сильнее его. Во рту у нее пересохло. Боже, сейчас не повредил бы какой-нибудь крепкий напиток.

– Хотите узнать, как мне это удалось?

– Конечно, расскажите мне, пожалуйста, – попросила она.

– Вы не правы. Мой отец не был садистом.

– Нет, не был, – подтвердила она.

– Ему не нравилось жечь меня утюгом. Но мы оба знали причину, почему он все равно это делал. Он был болен. Моя мать довела его до такого состояния. После того как она переспала со всеми мужиками в городе, чтобы забыть свою дочь, эту маленькую чертову дрянь, она пригрозила отцу, что бросит его, если я буду непослушным. Так ведь все было, да?

– Ваша мать…

– Но я был послушным! – прокричал он. – И все равно каждую неделю он душил меня пластиковым пакетом. Этот бесподобный органист, который был таким верующим, смиренным и почтительным. Этот пример для подражания для всех прихожан, которые восхищались его божественной игрой на органе. Но со мной этот святоша, этот сукин сын, играл совсем в другую игру. Он загадывал мне загадки. Задания, которые я ни разу не смог решить в отведенное время. Я был слишком мал для них!

На глазах у него блестели слезы. Раньше он никогда не рассказывал об этом. Роза не помнила, чтобы Карл упоминал загадки на кассетах, которые наговорил для нее.

– Какие загадки? – спросила она.

– Типа интеллектуальной игры… – Он вытер слезы. Его зрачки блестели. – Кто сочинил пять важнейших пасторальных месс? Из скольких тактов состоит рождественская оратория Баха? Какая правильная последовательность литургии? Пока мой отец играл, у меня было время подумать над ответом. Но есть ли шанс у десятилетнего мальчика выяснить такое за сорок минут? Незнание приравнивалось к непослушанию. Иногда я все еще слышу его мучительные вопросы, неразрешимые задачи, замечания, упреки и душевные страдания! «Солнце сияло, но было темно…» – Он зажал себе уши руками.

Роза вспомнила, что он упоминал на кассетах стихотворение, которое его отец повторял, наказывая Карла.

– О каком стихотворении идет речь?

– Было несколько стишков. – Он зажмурился, и его голос превратился в монотонное пение. – Если дети хороши – все довольны от души. За столом иль за игрой, ночью, днем – от них покой. Шумных, озорных детей, чей ум полон злых затей, кто спесив, ленив в истоме, знай, никто не любит в доме…

– Карл! – перебила его Роза.

Он открыл глаза.

– Смысл одного стишка я не понял и по сей день. «Солнце сияло, но было темно…» Черт, я ничего не понимаю.

– Карл! Вы сказали, что нашли способ переработать эту травму, – напомнила она ему. – Расскажите мне об этом.

На его губах заиграла улыбка. В этот раз улыбались и глаза. На лице сразу появилось счастливое выражение.

– Я был в Дрездене, на могиле отца. Я сидел перед мраморной плитой и разговаривал с ним. Я сказал, что знаю, почему он так поступал. Сейчас мне ясно, что он хотел сообщить мне перед смертью… я простил его.

– Это хорошо. – Роза взяла его за руку.

Его пальцы были холодными. Карл улыбнулся. Она быстро выпустила его ладонь.

– Пожалуйста, простите мне, что я злоупотребила вашим доверием.

– Мне тоже очень жаль, но я не могу простить вас… Вы женщина!

Роза снова запаниковала. Зачем он пришел, что замышляет? Ее руки дрожали.

Карл поднялся и направился к двери. Прежде чем выйти из комнаты, он огляделся по сторонам, словно хотел попрощаться с определенным периодом своей жизни. И его взгляд упал на комод.

Письмо! Сердце Розы забилось быстрее.

Он взял его, покрутил в пальцах и прочитал имя получателя.

– Это, видимо, отчет для суда, который вы якобы еще не написали?

– Я хотела отправить его после того, как поговорю с вами.

– Роза, вы меня снова обманули. Вы ничему не учитесь! – Он даже не казался разочарованным, словно не ожидал от нее ничего другого.